А матери? Они могут оставаться в Деткомбинате только до тех пор, пока кормят ребенка грудью. Потом их возвращают обратно в лагерь, на прежние работы. Многие из них никогда затем своего ребенка не видят. Матери, конечно, есть разные. Есть уголовницы, которые по выходе из тюрьмы норовят оставить малыша на первой же скамейке привокзальной площади. Но есть и настоящие матери. Чаще всего это те, кого бросили в лагерь по политической статье. „С тоскливо вопрошающим выражением заглядывают они в наши двери, — писала Гинзбург. — И не поймешь, чего они больше боятся: того, что младенец, родившийся в Эльгене (название лагеря. — М. П.). выживет, или того, что он умрет”.
Как ни жестока жизнь в лагере, женщина и мужчина все-таки имеют шанс встретить там друг друга. Но в так называемой „крытой тюрьме”, где заключенные заперты в камерах, для сексуальных отношений уже не остается никаких лазеек. Правда, случается, что, перестукиваясь через тюремную стенку, какой-нибудь киевлянин узнает, что в соседней камере томится его землячка. Как описывают многие бывшие заключенные, последнее обстоятельство нередко превращает тюремного пленника во влюбленного. В своих мечтах он рисует себе землячку в самых привлекательных красках, передает ей стуком приветы и поклоны. От крайностей платонической любви тюрьма толкает своих пленников в другую крайность, к отношениям, которые уже никакой любви не содержат. Как ни следит начальство, но между камерами всегда есть какая-то связь. Одна из систем межкамерных коммуникаций именуется „конем”. Бывший заключенный советской тюрьмы разъяснил недавно в газете, что это такое. „Распускается на нитки старый шерстяной носок, сплетается нужной длины веревка. Все дальнейшее — дело техники. В узелок кладется пачка махорки, пайка хлеба, письмо… Привязав груз, заключенный швыряет передачу вдоль стены, а камера, принимающая (подарок), высовывает сквозь решетку прут, вырванный из камерного веника… Несколько секунд — и передача принята. Причем часто на довольно большие расстояния, скажем, из камеры № 114 в камеру № 119, минуя окна четырех камер”[128].
Метод „коня” подчас служит для передачи и более уникальных подарков. Так женщины (опять-таки, пользуясь „тюремным телефоном”) просят послать им… мужскую сперму. На тюремном языке это называется „сделать мальчика”. Такая просьба продиктована, как правило, отчаянием. В „крытых тюрьмах” сидят люди, осужденные на сроки от 10 до 25 лет. Попавшая сюда женщина уже не может надеяться на нормальное супружество, на то, что у нее будут дети. И тогда возникает план „искусственного осеменения”. Каким-то чудом заключенные женщины получают с воли презервативы. Они передают резиновые изделия в мужскую камеру. С ответным транспортом из мужской камеры в женскую „конь” доставляет презерватив, наполненный спермой. Мы не знаем подробностей, но не исключено, что заброшенное таким образом мужское семя использует не одна арестантка, а несколько сидящих в одной камере. Беременность в тюрьме имеет для женщины особую ценность: с рождением ребенка женщину, как уже говорилось выше, переводят в „лагерь для мамок”, где условия жизни несколько лучше, чем в тюрьме или в общем лагере. Кроме того, при первой же амнистии такая мать получает шанс получить сокращение срока, а то и вовсе выйти на свободу.