Узницы ГУЛага, получившие возможность забеременеть „искусственно”, старательно сберегают тайну своего зачатия. Однако тюремному начальству удалось однажды раскрыть секрет. В одной из сибирских тюрем забеременело сразу несколько женщин-заключенных. Администрация сменила часть солдат и офицеров охраны, обвинив их в шашнях с арестантками. Но в конце концов был обнаружен „отец” многочисленных детей, которого все эти „матери” в глаза не видели. Указал на заключенного, давшего свою сперму, доносчик — сосед по камере…
Никто не знает, сколько именно детей зачато в советских тюрьмах посредством искусственного осеменения. Очевидно, можно говорить о десятках, а может быть, и сотнях теперь уже. взрослых людей, которые никогда не знали и не узнают имени своего отца. Целое поколение, рожденное без любви и ласки! Что там итальянец Карло Петруччи с его попытками оплодотворять женское яйцо в пробирке! Как известно, Советский Союз любит искать „русский научный приоритет” в любом открытии и изобретении. Судя по всему, в деле искусственного оплодотворения женщин СССР действительно заслужил пальму первенства.
Следует сказать, что любовь и секс не всегда были гонимы в советских лагерях. Лет за десять до событий, описанных Евгенией Гинзбург, в начале 30-х годов, власти сделали попытку приручить Амура, сделать вожделенную близость заключенных, мужчин и женщин, рычагом для выполнения и перевыполнения производственных планов. В те годы „ударники труда”, выполнявшие норму на рудниках в окрестностях Магадана, получали в качестве поощрения право на свидание с женщиной. Это могла быть жена или не жена. В такие детали администрация не вмешивалась. Разрешение на любовь выдавалось на месте, прямо в лагере, минуя Москву. Заключенная женщина, перевыполнившая норму в шахте, также могла заказать себе „мужа”. Для такого рода встреч в некоторых лагерях были выстроены специальные помещения, получившие официальное название Домов свидания. (Кстати сказать, точно так же именовались в России до революции публичные дома для „приличной публики”.)
После появления Домов свидания у хозяев ГУЛага возникла новая идея: ради поощрения за отличную работу разрешать заключенным жениться. Исключение было сделано только для политических: „враги советской власти” не должны были получать никаких поблажек. Зато уголовный элемент в лагерях после этого постановления очень приободрился. Сразу после объявления нового правила в лагерях сыграли несколько свадеб. А где русская свадьба, там и пьянка, а где пьянка, там драка, там доносы. По доносам началось следствие. Кого-то из „женихов” посадили в карцер, кого-то из начальства разжаловали. В конце концов Москва признала, что браки в лагерях дело нерентабельное, и запретила их.