На это отец тотчас же поспешил ответить: «Белюш».
Продолжая идти вперед, негритянка, все так же на ходу и даже не поворачивая головы, продолжала:
– Идите следом за мной, шагах в десяти или пятнадцати, и войдите в то строение, куда войду я…
Мы дали ей отойти на назначенное расстояние и небрежным, спокойным шагом гуляющих пошли следом за ней.
Негритянка проворно пошла вперед сперва по диагональной аллее, упиравшейся в бывший дворец, затем свернула на улицу Шартр, далее на улицу святого Филиппа и, наконец, на Королевскую улицу, которую прошла до конца, направляясь к северо-востоку. Эта главная улица города была также совершенно безлюдна, как и все остальные. Все ставни были плотно закрыты, а то и заперты, и если то там, то здесь, на громадном расстоянии друг от друга, в полуоткрытую дверь мы с отцом могли видеть внутреннее помещение того или другого дома, то обитатели этих домов, наверное, не могли заметить бесшумно скользившую как тень женскую фигуру и двух следовавших за нею на довольно почтительном расстоянии незнакомцев.
Негритянка дошла до старой городской стены, построенной французами из кирпичей, обсушенных на солнце, теперь наполовину обрушившейся, осыпавшейся, а местами умышленно разобранной. Здесь она свернула направо и пошла назад на юго-запад, вдоль городской стены, потом завернула на улицу Дофина, наконец, пришла в предместье, называвшееся Сент-Жан.
Следуя за ней, мы долго шли по главной улице этого предместья, которая тянулась к северу, потом очутились за городом, в какой-то жалкой пригородной слободке, состоявшей из узких, крошечных переулков, которые были совершенно незнакомы мне и представляли собой целый лабиринт поворотов, извилин и всякого рода отклонений в разные стороны между многочисленными байю (bayou).
Но что такое байю, спросите вы меня?
Слово это на старинном французском наречии Луизианы есть искаженное слово «boyou», которым принято было называть второстепенные рукава или даже просто разветвления или крошечные ручьи, представляющие собой самые слабые и незначительные притоки Миссисипи.
Первые колонисты Луизианы, присланные сюда французским правительством для разбивки города, были офицерами инженерных войск. Надо полагать, что, не найдя более точного, специального слова для обозначения этих природных канав, прорытых водами реки, они назвали их «boyou», применяемое в фортификации для обозначения разветвлений или коленчатых изгибов главной траншеи, а затем слово boyou в устах остальных колонистов, по преимуществу гасконцев по происхождению, превратилось в bayou. Вот объяснение, которое мне было дано по поводу этого слова, после описанных мною событий, человеком, весьма хорошо осведомленным и заслуживающим полного доверия.