Раненного в грудь красноармейца перевязали и оставили у стены казармы, убитого отнесли с дороги вбок и положили чуть дальше; колонна продолжила медленное продвижение вперед. Не доходя метров десяти до угла казармы, танки остановились. Двое пехотинцев, пригнувшись, побежали вперед; прижались к стене и один из них, отделенный командир по фамилии Рязанцев, став на колено, осторожно одним глазом заглянул за угол. В густой темноте ничего не заметил и тихо велел подчиненному:
– Ракету.
Красноармеец, не высовываясь, выставил руку с заряженной ракетницей и пальнул, ненадолго осветив темное пространство шириной в несколько десятков метров между трехэтажными стенами двух казарм. В пределах скудной видимости от осветительной ракеты было пусто. Дальше, на расстоянии нескольких сотен метров, виднелись какие-то низкие не просматриваемые постройки. Рязанцев поднялся с колена и рукой поманил к себе первый танк. Танк медленно тронулся, залязгал гусеницами и остановился, не высовываясь за угол. Из башенного люка выглянул командир экипажа.
– Что там? – спросил он.
– Метров на двести-триста ничего не видать, – ответил отделенный. – Дальше – не понятно: какие-то строения невысокие.
Подбежал невысокий круглощекий, с пшеничным вихром, торчащим из-под шлемофона, лейтенант Гординский. Услышал пехотинца и приказал командиру первого танка отделенному Попову:
– Съедешь с дороги левее и потихоньку двигаешься, как можно ближе до угла, но не высовываешься. И ждешь. Ты, товарищ, – обратился к Рязанцеву, – дуй туда же, к углу, и следи. Я на скорости пронесусь до следующего здания. Если начнут стрелять – засекай место. Скажешь Попову. А ты, Попов, тогда на скорости выворачиваешь за угол и бьешь осколочными. Бьешь без остановки. Третий танк тоже ждет за углом и, если нужно, с поворотом выдвигается чуть дальше и тоже лупит в ту сторону. А четвертый в это время на всей скорости мчит за мной. По местам. А ты, – обратился он к стоящему рядом красноармейцу, – сбегай к третьему и четвертому танкам и передай мой приказ.
– Есть, передать приказ, – козырнул пехотинец и все повторил.
Все приготовились. БТ Гординского, вовсю ревя авиационным мотором, помчался вперед. Сопровождающая пехота рванула следом, но отстала. Поляки не стреляли. Даже из винтовок. Остальные танки и красноармейцы тоже без потерь миновали широкий промежуток между казармами. Освещаемое впереди фарами пространство было безлюдным, с правой стороны по-прежнему тянулись одноэтажные постройки, а слева опять вытянулась трехэтажная стена следующей казармы с темными окнами. Паны или сбежали, или попрятались, или приготовили очередную засаду.