Пружинная защелка теперь, когда он уже не так спешил, легко поддалась его тонким, но сильным пальцам. Колька развел вперед и в стороны сошки; быстро огляделся в поисках врагов; не заметил никого, обращающего на него внимание, и взгромоздил раскорячившийся трубчатыми заостренными опорами пулемет на железную крышу кабины. К этому времени спасенный им шофер полуторки времени не терял и расстрелял со своего места еще нескольких напавших на Колькин броневик всадников. Молодец мужик! Кто бы он ни был. Внезапно оживший родной броневик рванул вбок влево, сбил тяжелым капотом не успевшего отскочить верхоконного и, натужно разгоняясь, помчался вдоль колонны вперед.
Колька короткой очередью добил пытающегося выбраться из-под упавшего коня улана и повернулся с пулеметом направо. Там, на узком пространстве между машинами и лесом, уже почти не осталось живых красноармейцев. Виднелись только гарцующие с опущенными саблями довольные победители. Колька навел пулемет на ближайшую группу и длинной очередью, не заботясь о перегреве ствола и возвратной пружины, основательно ее проредил: кого не подстрелил – тот сам немедля убрался с линии его огня. Колька вел за ними стволом, пока не опустел магазин. Жаль, что магазин не танковый (на 63 патрона), Колька не помнил точное количество, которое называл Голощапов для плоской пехотной тарелки, но было в нем явно меньше полусотни.
Он снял пулемет с крыши на дощаной пол и, пригнувшись, стал рыскать по кузову. Запасные диски нашлись в громоздкой металлической коробке с полукруглым днищем. Целых три набитых патронами диска! Живем! Мать их поляков так и растак! Пока он заменял диск, спереди слева над кузовом возле кабины появилась чужая голова. Колька, заметив ее боковым зрением, уже совсем было собрался стрелять, подхватив заряженный пулемет с пола, но голова оказалась в родной просоленной потом красноармейской пилотке со звездочкой.
– Свои, хлопец, – крикнул седоусый шофер, – не стреляй!
– Ага, – кивнул Колька и потащил готовый к бою пулемет обратно на крышу кабины.
– Слушай, хлопец, – продолжал седоусый, – на месте нам оставаться нельзя – доберутся рано или поздно. Я за руль сяду и за вашим броневиком поеду, – мотнул головой назад, в сторону удаляющейся машины, – а ты из кузова отбивайся. У тебя это здорово получается.
– Лады, батя, – Колька опять бросил пулемет острыми сошками на крышу кабины, – шуруй, что есть мочи, за ними: в том броневике – мой экипаж.
Седоусый быстро и не очень бережно вытащил под мышки из-за руля на дорогу застреленного знакомого шофера, сел на его еще теплое и залитое кровью дерматиновое сиденье, запустил стартером двигатель, вырулил налево и погнал по шоссе вслед за все удаляющейся кормой броневика. Колька теперь уже короткими очередями бил через стоящую колонну грузовиков по мельтешащим вдоль посадки вражеским всадникам.