Вокруг бронемашины, в мертвой зоне пулеметов, уже явственно слышалась польская пшекающая речь, грюкающие удары чем-то железным по броне и по триплексам, кто-то, уже забравшись наверх, пытался поднять запертую изнутри на защелку крышку люка. Пулеметчик Голощапов, не видя атакующих их машину врагов, заметил улан, топчущих и рубящих пехоту. Он повел стволом пулемета вправо и дал длинную очередь в самую гущу. Вместе с выбитыми из седел поляками и подстреленными лошадьми рухнули и несколько красноармейцев. Голощапов так до конца и не понял: то ли их успели срубить перед своей гибелью всадники, то ли их застрелил он сам, красноармейский пулеметчик. Засовестившись, он, на всякий случай, отвел пулеметное дуло левее, вдоль колонны, и стал короткими очередями целить во врагов так, чтобы за ними, безусловно, не маячили свои стрелки.
Минько безуспешно пытался, крутя маховик поворота башни, навести свой спаренный пулемет на быстро мельтешащих всадников. Стрелять-то он стрелял, но ни одного поляка ему еще подстрелить не удалось – все было мимо; целей, подходящих для пушки он вообще пока не видел. В конце концов, ему вообще чем-то снаружи накрыли оба прицела, и он больше ничего не мог рассмотреть с командирского сиденья, разве что, в заднюю, защищенную триплексом щель.
Лейтенант, наконец-то, забрался на водительское место, запустил мотор, резко вывернув руль влево, выехал, разгоняясь, на свободную от машин сторону шоссе и погнал вперед. При этом, в самом начале, броневик своим тяжелым угловатым капотом сшиб на дорогу зазевавшегося улана вместе с его каурой лошадью. Лежащие в беспорядке на дороге людские тела (в чужих мундирах) и редкие конские туши Иванов не объезжал – тяжелую машину периодически подкидывало, как корабль в шторм, когда передние, а потом и сдвоенные задние колеса кровожадно вминали в щебень шоссе мертвую или только раненую плоть и дробили кости.
Сверху машины, похоже, врагов больше не осталось, от набегающего воздушного потока с башни слетело нечто, закрывавшее прицел и Минько снова стал пытаться разглядеть доступные для своего оружия цели, но никак не успевал повернуть в их сторону башню. Иногда бил из спаренного пулемета, но опять-таки безрезультатно.
Больше везло Голощапову: курсовой ДТ в шаровой установке поворачивался гораздо легче и быстрее держащей его рукой, чем тяжелая башня со спаренным пулеметом, подчиняющаяся оборотам маховика. Голощапову удалось, в этот раз без опаски подстрелить своих, срезать двоих зазевавшихся всадников, атаковавших практически беззащитные грузовики.