К месту боя приблизились широко рассыпавшиеся по полю остальные танковые батальоны бригады и машины с пехотой. Из кузовов остановившихся на шоссе и обочинах грузовиков, откинув задние борта, сноровисто выпрыгивали солдаты, строились и, приведя оружие в боевую готовность, взводными и ротными группами дружно бежали в поле следом за танками.
Первый и третий танковые взводы первой роты, дождавшись автоматчиков, приблизились к опушке рощи и окончательно зачистили полуразбитые позиции на ней от дезорганизованных остатков вермахта. Тех, кто вовремя не успел или не сообразил убежать в лес, вмяли в землю, постреляли из автоматов и пулеметов, подорвали в блиндажах гранатами, поднявших руки – пленили.
Два танка из второго взвода медленно подползли к спуску в балку и остановились. Обзор через приборы был невелик, соваться вниз без пехотного прикрытия не хотелось – опасно. Броня, она у них, конечно, толстая, но пожечь их вплотную подобравшиеся незамеченными враги могут вполне. Зачем излишне рисковать? Пока ждали подхода автоматчиков, слегка постреляли из спаренных пулеметов по видневшимся на пологом склоне балки редким немцам. Попасть, вполне возможно, и не попали, но пригнуться и не отсвечивать – заставили. Откуда-то из глубины балки продолжали, как часы, работать минометы; едва заметные в полете посвистывающие стайки мин по-прежнему круто взлетали вверх и обрушивались среди наступающих порядков советской бригады. Для танков их разрывы были практически безвредны, а прямые попадания в более тонкую верхнюю броню – маловероятны, но бегущие следом автоматчики падали от осколков и ударных волн.
По краю балки змеилась малозаметная траншея, с бруствером, укрытым подсохшим дерном. Кое-где ожили пулеметы в замаскированных приземистых дзотах. Немцы попробовали было плотным ружейно-пулеметным огнем прижать бегущих за своими танками автоматчиков. Это никуда не годилось. Давать свою пехоту в обиду танкисты не собирались. Один танк остался на месте, с близкого расстояния расстреливая из опущенной длинноствольной пушки замеченные пулеметные гнезда; а другой, командира взвода, медленно заполз на ближайший перекрытый бревнами и слоем земли дзот, грузно повернулся на месте, частично провалив холмистую крышу и пополз вдоль траншеи, слегка виляя по сторонам и обрушивая ее капитально подшитые досками стенки то спереди, то сзади, захоранивая живьем или в раздавленном состоянии ее не успевших убежать защитников.
Разбушевавшийся над траншеей танк немцы, в конце концов, остановили, геройски сунув связку гранат под гусеницу, но до конца уничтожить не смогли – пытавшихся на него забраться солдат сшибали танковые спаренные пулеметы товарищей и подбегающие автоматчики. Скоро подоспело подкрепление и еще остававшиеся в траншее немцы, кто успел, ретировались по ходам сообщения вниз, в балку. Оставшийся на ходу единственный танк третьего взвода первым медленно подполз к самому краю лощины и внезапно тяжело содрогнулся от попадания. Снаряд, метко поразивший его в нижнюю наклонную лобовую плиту, похоже, сумел преодолеть всю ее не малую 90-мм толщину и разорвался в боевом отделении: из всех имеющихся щелей и отверстий порскнули быстро рассосавшиеся в теплом августовском воздухе струйки серого дыма. Боекомплект не детонировал, пары солярки не вспыхнули, но машина неприкаянно замерла, и лишь дизель продолжал рокотать на холостых оборотах; никто из экипажа наружу не показывался.