После поворота вокруг очередного поросшего деревьями холма, слева, примерно в километре, показалась идущая пешим маршем по параллельной дороге вражеская колонна, судя по длине, батальонная. Дозор на нее отвлекаться не стал, лишь уведомил по рации комбата. Напряженный в ожидании возможной засады короткий путь через небольшой лесок. На выходе, через широкий луг, примерно в полутора километрах, – околица небольшого села. Над одно- и двухэтажными, утонувшими в зеленых садах железными, тесовыми и даже соломенными крышами – гордо нес сверкающий позолотой под послеполуденным солнцем крест небольшой кирпичный костел. Дозор остановился. На околице нагло рыжеет свежевыброшенная глина; не на месте зеленеют явно что-то прикрывающие, уже слегка подвявшие ветки; совершенно не заметно мирных селян.
Видны плохо замаскированные позиции пушек, пулеметные гнезда, какая-то местами проглядывающая серая техника между построек, заборов и зелени. Комбат, выслушав командира дозора, приказал самим в село не соваться – ждать подхода всего батальона. Скоро дождались: три танковые роты уверенно выползли из леса и спокойно развернулись сзади, охватывая населенный пункт растянутой в ширину подковой.
Комбат сверился с картой: самый удобный и быстрый путь лежал только через село. Слева мешала делавшая там петлю речка, справа довольно близко подступал лес. Подошли машины с автоматчиками и минометчиками; не показываясь из-за деревьев, выгрузились на обочинах лесной дороги. Подтянулся дивизион тяжелых самоходок, не прячась, выбрался на луг и равномерно расползся вширь. Дозору приказали отойти назад, а первая танковая рота, построившаяся в шахматном порядке впереди всех поперек проселочной дороги, начала орудийный обстрел подозрительный целей.
Потихоньку пристрелялись. Обнаруженные немецкие позиции неумолимо перемешивались с землей. Кое-где на околице, совершенно безвредно и бессмысленно запыхали огоньки ответных пушечных выстрелов. В селе вместе со стрелковой и пулеметной ротами и еще кое-какими тыловыми службами квартировала рота пехотных орудий: шесть 75-мм легких и две 150-мм тяжелых полевых пехотных пушки. Оба типа орудий были короткоствольными, на устаревших однобрусных лафетах. По одной такой артиллерийской роте имелось в составе каждого пехотного полка для тесного взаимодействия со стрелковыми подразделениями. Откуда-то из глубины села начали пристрелку с закрытых позиций две шестидюймовки. На колокольне, к бабке не ходи, сидел корректировщик. Заработали и тяжелые германские минометы, входящие в состав пулеметной роты: среди расползшейся по лугу бронетехники, то тут, то там, на недолгое время вспухали дымно-земляные кусты разрывов.