– Не туда идешь! – сердитый оклик Анны Михайловны прозвучал за спиной.
Пшеничное поле вдруг заволокло дымом. Настя остановилась, с ужасом смотря на проносящиеся по небу картины баталий. Грохот орудий, крики людей, ржание лошадей, падающих прямо на голову. Надо было увернуться, отскочить и тут же рубить врага.
Дышать становилось все тяжелее, зверь в груди рычал и требовал крови. Золотистый шарик вдруг вынырнул из гущи сражения и полетел к девушке. Она протянула руку, и золотой светлячок сам скользнул в ладонь, обжигая своим теплом.
– Настенька, держи крепче, не потеряй! – снова Анна Михайловна.
Голос ведьмы прерывался от волнения. Девушка чувствовала, как ее ладони обхватили чужие руки, стремясь удержать то и дело обжигающий кожу огненный шар души. Жар от него становился просто нетерпимым.
Девушка широко распахнула глаза, прерывая связь времен, а потом птицей устремилась в небо, возвращаясь в Питерсбурх, в небольшую полутемную комнату, окна которой были завешены бархатными тканями.
Тело, лежащее на постели. Тело огромного грузного мужчины, несомненно в молодости бывшего красивым. Бездыханный, он лежал, смотря на Настю безжизненным взглядом.
– Быстрее, – поторопила Анна Михайловна. – Еще можно успеть!
Настя подошла к телу и поднесла ладонь с золотистым шариком к губам умершего. Медленно. Капля за каплей, свет начал стекать в приоткрытый рот.
Внезапно подполковник судорожно вздохнул и закашлялся. Последнее, что Настя помнила, была яркая вспышка.
* * *
Когда девушка очнулась, то обнаружила, что сидит в кресле. Сама же Анна Михайловна стояла, наклонившись над мужем, и с какой-то пронзительной нежностью всматривалась в черты его лица.
– Александр Борисович! – Настя попыталась вскочить, но ноги не держали.
– Настенька, – Анна Михайловна подошла к ней. – Милая, спасибо тебе!
Она порывисто прижала девушку к своей груди.
– Век не забуду, как смогу – отблагодарю, – прошептала ведьма.
– Он… – только теперь Настя услышала спокойное ровное дыхание подполковника.
– Успела ты, дочка, в последнюю минуту успела, – Анна Михайловна опустилась в соседнее кресло и закрыла лицо руками. – Ох, Настенька, испугалась я знатно… Столько лет вместе… И вот…
Девушка молчала, совершенно не зная, что сказать, впрочем, её собеседница не нуждалась в словах. Женщина выдохнула, аккуратно вытерла слезы кружевным платком.
– Ты уж прости слабость, переволновалась я сильно… нет мне жизни без Александра Борисовича.
– И ему без вас, – тихо сказала девушка, вспомнив то видение, которое было между боев: веселая темноволосая девушка, почти девочка, с голубыми глазами и полными, призывно манящими губами. Теперь эта давно повзрослевшая девочка сидела напротив Насти в слезах и призналась в любви собственному мужу.