– При том, что похищение фрейлины императрицы – преступление государственное! – рыкнул Белов. – И ответ за него держать придется по всей строгости закона!
Лукерья побледнела и вцепилась в подлокотник.
– Как государственное?
– Ты сестру не пугай! – Евдокия Андреевна хмуро посмотрела на сына. – Исключена девка твоя из списков. Петр Григорьевич лично прошение подавал.
Григорий хмуро взглянул на Софью, ожидая объяснений. Но в этот момент принесли ткань для перевязки, и старшая сестра вновь повернулась к отцу.
Белов скрипнул зубами и направился к выходу, понимая, что зря потерял время. Ни мать, ни Лукерья добровольно не расскажут, а вмешивать Шувалова в это в общем-то семейное дело не хотелось.
На душе скребли кошки. Предательство отца, а потом и младшей сестры и равнодушие Софьи ощутимо задели преображенца. Хотелось перекинуться волком, долго бежать по лесу, а потом, на поляне завыть на луну, чей белесый силуэт уже появился на голубом небе.
Но сначала надо было найти Настю. Прижаться к ней, вдохнуть аромат мяты, исходивший от ее волос и забыться в объятиях ведьмы.
– Ты не девку эту ищи, а грехи замаливай! – крикнула мать вслед. – На отца руку поднял! А ведь он тебя от позора спас!
Белов обернулся, сверкнул глазами, заставляя женщин вжаться в кресла. Он уже хотел ответить, что думает про желание мать заставить молиться и его и Настю, но вдруг хмыкнул.
– А ведь вы правы, матушка, – произнес преображенец почти весело. – помолиться стоит… у сестрицы моей, Ольги, в скиту! Он ведь недалече, аккурат за день как раз обернуться можно, особливо если кони хороши…
Испуг в глазах матери был красноречивее любых слов.
– Ты не поедешь туда! – Евдокия Андреевна кинулась к двери, широко раскинув руки, точно птица. – Не пущу!
Гриша рассмеялся, скорее над собственной глупостью:
– Вы действительно думаете, что сможете меня остановить?
Миг – и огромный рыжеватый волк прыгнул в окно. Рама с треском распахнулась, разбитые стекла посыпались на землю, кажется, Лукерья завизжала, а мать что-то кричала вслед, но Грише уже было все равно: волк устремился за свой ведьмой.
Проскочив по парку и основательно напугав слуг, Белов легко перемахнул через ограду и широкой, стелющейся рысью направился к чаще, темневшей неподалеку.
Лес встретил зверя сумрачной прохладой. Солнце уже начинало клониться к горизонту, скрываясь за верхушками деревьев. Волк остановился и полной грудью вздохнул такие желанные запахи леса. Коротко тявкнул, чувствуя, как напряжение последних часов отступает, а вместо него появляется мрачная решимость.