— Это из-за Муландера? Ты сейчас рядом с ним?
— Можно и так сказать. Поэтому я бы, как уже сказал, предпочел, чтобы мы обсудили это немного позже, когда я закончу здесь.
— Нет, это не может ждать, — сказала Стуббс. — А теперь слушай меня и, черт возьми, даже не думай положить трубку. Слышишь меня? Не. Клади. Трубку.
— Хорошо. Но тогда говори быстро. — Он виновато пожал плечами в сторону Муландера, который стоял и смотрел на него так, словно видел насквозь всю его ложь.
— Я нашла улики. Фабиан, ты меня слышишь? Я нашла…
— Извини, но я не понял, правильно ли…
— Улики против Милвоха! Они здесь, передо мной, в старой морозильной камере.
— Хорошо, значит, ты говоришь…
— Да, именно. Так что просто арестуй его. Больше нечего ждать.
— Я понял, — кивнул Фабиан и улыбнулся Муландеру.
— Кроме того, я нашла Гертруду.
— Хорошо, понятно. И что? Все ли в порядке?
— Мне очень жаль. Этот сукин сын запер ее в подвале, и проблема в том, что я не могу до нее добраться.
— В смысле, я не понимаю…
— Фабиан, все, что тебе сейчас нужно понять, — это то, что ты должен арестовать его. Не через несколько часов и не чуть позже, а прямо сейчас.
Что-то щелкнуло у Фабиана в ухе, и разговор был закончен.
— Да, так и сделаем, — сказал он, стоя с телефоном у уха. — Я понимаю, звучит хорошо. До свидания. — Не спуская с Муландера глаз, он положил телефон в карман.
Значит, Гертруда вовсе не бросила его, собираясь развестись. Ее бросили в подвал, когда она стала слишком неудобной. Написанное от руки письмо было лишь еще одной дымовой завесой, чтобы никто не задался вопросом, почему она пропала.
Он не мог в это поверить. Даже когда речь шла о Муландере. Как он мог вот так пожертвовать собственной женой?
Никто из них не сказал ни слова. Все и так было ясно. Взгляды и молчание говорили больше, чем любые слова, эти минуты на всю жизнь останутся воспоминанием, от которого они никогда не смогут избавиться.
Муландер знал. Он раскусил Фабиана, он все понял. Вряд ли он вычислил, кто именно проник на его участок и нашел вещественные улики. Но то, что совершенно точно был кто-то еще, он явно понял, и теперь он был полностью поглощен просчитыванием разных вариантов. Это было видно по нему, по его глазам, которые смотрели прямо на Фабиана, но, по сути, не видели ничего, так как мозг его был занят поиском правильного решения. Выхода из сложившейся ситуации.
А Фабиану не о чем было думать. Время, которого он так долго ждал, наконец-то пришло, и сейчас он должен был сделать первый шаг. Именно он будет действовать и схватит Муландера, своего собственного коллегу. Прямо во время осмотра места преступления он наденет на него наручники на глазах у его же помощников.