— Привет, Конор, — сказала она.
— Привет, Мария.
— Я только что узнала про Тома. В каком он состоянии?
— Понятия не имею. По телефону казалось, он был очень плох. Там столько крови, а его нигде нет.
— Все силы штата привлечены к этому делу, Конор. Уверяю тебя.
— Эй, детектив! Парамедики! Сюда! — позвал техник-криминатлист.
Конор помчался через подъездную дорожку и перегнал персонал скорой помощи на несколько секунд. Вдоль живой изгороди тянулся неглубокий овраг, и Том лежал там. Кровавое пятно в форме звезды покрывало его левое плечо, но глаза Тома были открыты, и он кивнул, когда увидел Конора.
Конор спрыгнул в овраг к брату, стащил свой пиджак и прижал к ране.
— Том? Оставайся со мной, хорошо?
— Чарли был у них… И они забрали Гвен. Девчонка выстрелила в меня. Мне почти удалось увезти детей отсюда, — произнес Том.
У Конора сердце разрывалось при виде слез на глазах брата. Том крепко зажмурился и сжал губы, словно пытался удержать боль внутри.
— Сэр, позвольте нам позаботиться о нем, — один из парамедиков обратился к Конору.
— Я останусь с ним, — возразил Конор.
— Нет. Найди Чарли и Гвен, — запинаясь, произнес Том. — Тебе надо это сделать… найти их, убедиться, что с ними все в порядке. Собака… Они захотят увидеть Мэгги. От этого им станет лучше, просто спроси Джеки, она расскажет тебе о Мэгги… — голос Тома затих.
Оставить брата было самым трудным, что Конор когда-либо делал. Он наблюдал, как парамедики измерили жизненные показатели, обработали и перевязали рану и переложили Тома на носилки. Затем погрузили его в вертолет «Лайф Стар», закрыли двери и взлетели. Конор проглотил образовавшийся в горле комок. Он стоял неподвижно, глядя вверх, пока вертолет не скрылся из виду. Затем забрался в свою машину, включил сирену и помчался к шоссе в направлении Катамаунт-Блаффа.
Клэр
Я свернула на крутую тропинку в конце пляжа Хаббартс-Поинт и направилась в лес, петляя между деревьев. Я жила в этих лесах в течение нескольких дней после нападения, купалась в водах пролива Лонг-Айленд, залечила свои раны. И внутренне очень надеялась, что призрак моего отца и крики горного льва защитят меня от опасности. Защита проявилась во многих формах. Моя любовь к природе и моему отцу, а также их любовь ко мне дали мне силу и храбрость, и я выжила.
Я миновала скалистую бухту, где двадцать пять лет назад в ту летнюю ночь, когда я нашла тело Эллен, началась моя часть тайны. Мне до сих пор вспоминается ее золотой браслет, поблескивавший в свете звезд.
Носила ли Эллен этот браслет в Канкуне? Поймала ли римская монета, свисавшая с тяжелых звеньев, биолюминисцентное свечение океана, фосфоресценцию моря в ту ночь, когда Эллен стала свидетельницей того, как Гриффин изнасиловал Марни Телфолд? Слова Спенсер, ее описание того часа на пляже отпечатались в моем мозгу и придали мне еще больше смелости, укрепили мое стремление продолжать путь к Катамаунт-Блаффу.