– Чё хотим? – лениво вполоборота цедит Смола.
– Через плечо, бля!.. Какого хера твои лезут, куда не просят? Это наши укладки были!..
Баста вдруг каркает, затыкается и косится назад. Там стоит старший бугор, Морж, который сладострастно не любит Смолу – но зато понимает осторожность… Орать при капо про медицинские укладки – явный перебор.
Баста умолк, но Морж и Смола находят себе занятие – сверлят друг друга взглядами, вкладывая в них максимум обещаний. Сладкая парочка ненавидит друг друга давно и порой сходятся вот так, пытаясь хотя бы взглядами выяснить, кто круче. Армен как-то сказал, что на бой Смолы против Моржа – если такой случится в Норе – ставки будут повыше, чем на любой бой Керча. Пожалуй, это так – ненависть Смолы к мрачному Моржу перевешивает даже ненависть его к капо. Впрочем, следить за их гляделками мне быстро надоедает, и я начинаю вертеть головой, отыскивая мою рыжулю. Пробрала меня девка. От ушей и до пяток пробрала. Сам не ждал от себя такого…
Народ прибывает, и Плац понемногу наполняется. Крысиная стая собирается вместе – серая и огромная, как настоящая армия. Когда я в настроении, мне порой страстно хочется, чтобы нас прорвало. И пусть нам будет хуже – но так жутко хочется… Наверно, это ощущаю не только я. Порой, стоя на разводе, я ловлю взгляды разных людей – и бугров, и обычных трудяг, и даже шелупони-поднарных, прозябающей на вечно голодном пайке и самых тяжелых работах. В этих взглядах, обращенных на механизмы, – ненависть. Лютая, не рассуждающая. Может ли Гексагон полыхнуть? Наверняка. Но нужна подготовка. Нужен тот, кто сможет зажечь, тот, кто знает, с чего начать… А уж за средствами дело не станет. Любой номер из Ремонтных, любой номер из Комплектации – или тем более с Оружейного – знает, где и что поддеть у контроллера – поддеть, открутить и получить на руки ствол. Другое дело, что далеко не всякий сможет им воспользоваться. Тяжело убить кадавра, еще тяжелее – ухлопать машину. Я совсем не уверен, сможет ли кто из нас… Но даже если сможет – что потом? Куда идти и как быть дальше? Я не знаю.
Мои размышления вдруг прерывает истошный вопль. Именно о таком вопле говорят: кровь стынет в жилах. В этом вопле все – и ужас, и мольба, и желание жить дальше… Я вздрагиваю, начинаю шарить взглядом по Плацу – и сразу понимаю, куда смотреть. Потому что туда сейчас повернуты все головы…
Рядом с нами, левее, стоит строй Третьего отряда Общих работ. Кажется, этого крысюка зовут Пушка. А может, и не Пушка, может, Душка… Впрочем, не суть. Да и не зовут – а звали. Даже и при том, что он еще жив. Потому что это уже ненадолго…