— Это… Это я могу вам сказать прямо сейчас. Я спрашиваю себя, в какой мере данное изображение связано с теми вычислениями. Но это мы узнаем позже. Снимок, присланный мне вами, потряс астрофизические круги. Он был сделан со спутника «Планк», названного по фамилии отца квантовой механики, а представляет собой не более и не менее, как фотографию диффузного космологического фона изначальной Вселенной.
Она не была уверена, что правильно поняла все сказанное, но множество прочитанных книг помогло лучше осознать масштаб и природу этого изображения.
— Значит, данное фото — своего рода воспоминание о первых мгновениях существования Вселенной, так? Нечто вроде отпечатка ее облика в пространстве…
— Когда ей было 380 000 лет.
— А почему не раньше?
— Потому что в первые годы своего существования Вселенная была очень компактна и материя пожирала все частицы света. Следовательно, человеческие глаза видели бы только абсолютную черноту. А начиная с 380 000 лет Вселенная до какой-то степени расширилась, и — бум! Из тьмы возник свет! Изображение этой вспышки у вас перед глазами, инспектор. Вы должны быть в восторге от этого. Подумайте только! Вселенной сегодня 13,7 миллиарда лет; в 380 000 лет она, можно сказать, только родилась. Вы отдаете себе отчет? Когда смотрите на эту фотографию, вы возвращаетесь в прошлое на 13 с лишним миллиардов лет! Конечно, это не нулевой момент, или Большой взрыв, как его называют профаны, но все равно совсем неплохо.
Потрясенная этим невероятным путешествием во времени, Грейс опустилась в кресло рядом с астрофизиком. А тот потерял всю свою надменность и даже высокомерие. Он повернулся к ней и взял за руку. В глазах его горела подлинная страсть.
— Инспектор Кемпбелл, как я понял, вы не хотите открывать мне источник происхождения этих документов, но я вам торжественно заявляю: судя по тому, что я здесь увидел, вы имеете дело с человеком, готовым совершить гносеологический прорыв в истории человечества, с гением, стоящим на пороге революционного открытия.
Грейс вела машину по дороге на Инхнадамф, Лох-Несс остался километрах в тридцати сзади. Шел восьмой час вечера, и движение по дороге практически прекратилось: она больше не встречала ни одного автомобиля. Здесь начинались дикие земли, негостеприимные края, плотность населения была наименьшей в Шотландии, да и во всей Европе: всего восемь человек на квадратный километр. На протянувшихся до самого горизонта бескрайних равнинах взгляд не находил ни одной деревни, ни единого дома не было. Почти успокаивающие пересеченный рельеф и зеленые луга сменились бесконечными каменистыми долинами, поросшими бурой травой, а на заднем плане выделялись горы, чьи снежные вершины уже скрадывала наступающая ночная темнота.