— Тилли, ты отравилась? — тихонько произнесла бледная Кейтилин, когда Тилли наконец отплевалась. — Может, я могу чем-то помочь? Я умею снимать такую боль, папа меня научил…
— Да не нужно мне, — сквозь зубы прошипела Тилли; ну вот и отлично, кусочки еды застряли у неё в волосах. Здорово. Теперь от неё ещё и воняет нечеловечески. — Скажи, ты когда огурцы ела, у них был нормальный вкус?
— Ну да, — удивилась Кейтилин. — А что, что-то не так?
— Этот мохнатый ублюдок забрал у сыра сущность, — мрачно объяснила Тилли. — Теперь его есть невозможно.
— Что, он какой-то отравленный? — Кейтилин, брезгливо обходя выплюнутую еду, подползла к Тилли и запустила руку в мешочек. — Странно, мне так не показалось.
— Ты его ела?
— Нет. Но на вид вроде бы нормальный…
— На вид ты ничего и не поймешь. Тут нюхать надо. Эх, пустоголовая, могла бы сразу догадаться! Сыр пахнуть должен, и вкус у него… ну, не знаю, какой, но должен быть. А так ты будто воздух жуешь, только мерзкий. Чувствуешь?
— Ты никогда не пробовала сыр? — удивилась Кейтилин, но послушно отщипнула от головки небольшой кусок и положила его в рот. Её лицо изменилось моментально, однако Кейтилин, в отличие от Тилли, нашла в себе силы прожевать его до конца и проглотить. Тилли не понимала, зачем она это сделала, но её уважение к Кейтилин возросло в разы: она завороженно смотрела за тем, как её подруга (по всей видимости, из чистого упрямства) доедает абсолютно безвкусную мерзость, которую бы любой нормальный человек тотчас же бы выплюнул.
«А вдруг она и змей жевать умеет?» — восхищенно подумала Тилли.
И, когда Кейтилин проглотила этот несчастный кусок сыра, девочка с тихим восторгом спросила:
— Ну как?
Кейтилин прокашлялась. Если бы Тилли лучше видела в темноте, то она бы заметила, что у неё глаза заблестели от слёз, а на щеках появился румянец.
— Ну так…
— Отвратительно, да?! — с искренним ликованием спросила Тилли.
— Ужасно, — наконец призналась Кейтилин. — Но у него, как ни странно, и правда нет вкуса. Я не знаю, как такое возможно: чтобы одновременно и тошнило, и при этом… действительно, как будто воздух жуешь, только гадкий.
— Вот, — кивнула Тилли. — Это бывает, когда феи воруют сущность еды. Они вообще любую сущность своровать умеют: хошь коровы, хошь хлеба, а то и вовсе человека. Вещь становится как будто бы… не собой. Понимаешь? Корова перестает вести себя, как корова, молока не дает, не ест — а всё потому, что у неё сущность забрали. Людей они чаще, правда, просто воруют, или подменышей оставляют, но бывает, что и сущность крадут. У меня так бабку украли: она кормилицей для гвитлеонов была, а те её сущность стащили… сволочи. Её тело лежало целыми днями, как бревно, и в точку одну пялило, а потом умерло. Моя мама за ней ухаживала…