— Ничего бы не получилось, — огрызнулся Имбирь. — Думаешь, ты и пикси в фир-даррига превратить можешь?
— Ой да будет тебе, — Рифмач спрыгнул с дерева, по-кроличьи поскакал к пленнику, и, прежде чем девочки успели испуганно вскричать, одним движением свернул Имбирю шею и ловко выхватил вырвал из омертвевших рук принца пикси флейту. — Я же пошутил! А вещица и в самом деле недурна, правда, парни?
Имбирь упал на листья, и его крупные рыжие пряди волос рассыпались во все сторон, обнажая покрытое короткой шерстью сердитое лицо. Его крупные зелёные глаза ещё казались живыми, и если бы Кейтилин не слышала характерный хруст и не видела, как её дорогой друг падает вниз, то решила, что это просто такое фейское колдовство. Ну, кто-то из них притворяется землёй, кто-то похож на живой огонь, а вот Имбирь может голову назад поворачивать…
Но нет, он не поднимался. Имбирь валялся на земле, как убитый на охоте зверёк, а вокруг стояли какие-то фейские ублюдки и смеялись над его смертью, как будто бы это невинная и очень забавная шутка.
Вдруг Кейтилин посмотрела на свирель в руках-лапках Рифмача, и неожиданно всё для неё стало таким простым и очевидным, что она даже немного развеселилась. Хотя это было и очень сложно, после случившегося-то. Возможно, на неё всё ещё влияла магия фир-дарригов… или это просто такая странная истерика, когда хочется смеяться и веселиться, а не плакать.
— А дайте мне поиграть, фейские братья? — заговорила вдруг она так жалобно, как только могла. — А? Чего вам стоит! Ужас как хочу подержать в руках волшебную флейту!
Такого удивления Кейтилин не видела никогда, даже у Тилли, когда та впервые в жизни пробовала пирожные. Это хорошо, ведь Кейтилин не очень хорошо врала и старалась этого по возможности не делать. Одно дело — хитрости в общении, чтобы простоватых дурачков заставить сделать то, что ты хочешь, и совсем другое — опасные и злые феи, которые и сами во лжи прекрасно разбираются. Чуть что не так скажешь — и всё, пиши пропало…
Но она должна попробовать. Конечно, фейские флейты она уже почти месяц в руках не держала, с тех пор как добрая фея приносила ей свою свирель, но ведь другого выхода для спасения у них и нет.
И она должна рискнуть. Хотя бы ради Имбиря, чью смерть она всё ещё не могла как следует осознать.
— Это с чего это ты вдруг такая жалостливая стала? — с подозрением спросил один из братьев Рифмача, тощий и длинный гоблин, похожий одновременно на человека и хорька. Кажется, Рифмач называл его Джерри Лгун.
— Ну просто! — бесхитростно ответила Кейтилин. — Меня папа хвалил, когда я на дудочке играла! Вот и хочу попробовать!