Ластуха замолчал, а по усмешке Чекмай понял: сведения прелюбопытные.
— Мамлейко! Истреблю! — рявкнул он.
Ластуха рассмеялся.
— У баб в голове все причудливо устроено, — сказал он. — Эта вслух просила наказать Серебрянника, и при том мысленно добавляла: а еще подьячего, «а имя же его ты, Господи, веси». Бабу запугать легко — она боялась, что услышит кто о каре для подьячего и на нее донесет, а куда донесет — и сама не знает. Я ее за осторожность похвалил. Так вот, безымянный подьячий служит в Разбойном приказе. И он занимался делом о нападении на ее мужа, ехавшего с какими-то посадскими людьми в Звенигород. Там у нашей бабы тетка померла, так надо было привезти в Москву, что бабе полагалось из наследства. На обратной дороге напали на них лиходеи. Два человека уцелело, приплелись на Москву пораненные, принесли челобитную в Разбойный приказ. И та челобитная там сгинула. Они приходили, а в приказе им сказали: потерялась-де, мыши сгрызли.
— Теперь понятно, отчего Гаврила со Смирным ничего про Серебрянника в столбцах не нашли…
— Теперь — понятно, — согласился Мамлей. — Я выспросил у бабы, когда эта беда стряслась да когда подали челобитную. А ты знаешь — в последние годы в Разбойном приказе служители менялись чаще, чем свечки на кануннике…
— Да, знаю — и Смирной не даст соврать. Вот что сделать надобно. Ты запиши, что вызнал от той горемычной бабы, а наш Ермолай Степанович докопается — кто в ту пору трудился в Разбойном приказе. Сдается, что того человека из приказа только ногами вперед вынесут — он там будет сидеть, даже коли перестанут платить жалованье…
— Истинное жалование ему идет от Гуляя Серебрянника.
— Именно так. И, статочно, от других налетчиков. Про Серебрянника мы ведь случайно узнали. Прав был князь — измена угнездилась в Разбойном приказе, ох, прав…
— С тебя причитается, Чекмаюшко! — воскликнул Ластуха.
— Как истребим измену — князь тебя наградит. Как только он вернется из приказа — тут же поведу тебя к нему. А пока — ступай на поварню. Велено держать там для тебя и для Бусурмана горячее наготове.
— Бусурман-то где?
— Послан в Оружейный приказ с грамоткой. Князь велел ему поглядеть, чем заняты мастера и не переняли ли у иноземцев чего любопытного и для наших дел подходящего. Помнишь, мы после стычки нашли орудие с коротким стволом, пригодное для конного боя?
— Немецкое, что ли?
— Вспомнил! Вот нам бы такие в хозяйстве пригодились… Пистоль! Из него и баба палить может. Хорошо, кабы наши оружейники научились их мастерить. Мамлейко, ступай к Гавриле и Смирному, возьми у них чернильницу с пером, запиши все про мужа той бабы и про Серебрянника.