— Ох… Писать!..
— Ну, расскажи Гавриле, он запишет. Отдадим князю — пусть думает, как тут быть.
Два дня спустя возня со столбцами была завершена, и Гаврила доложил Чекмаю, что пойдет в Земский приказ сказать — пусть пришлют людей с коробами. Чекмай согласился — больше ничего извлечь из тех столбцов они вроде бы не могли. Гаврила действительно добежал до Земского приказа, а потом решил сходить в Зарядье к матери. Он предвидел в ближайшем будущем великую суету и решил повидаться с родными словно бы впрок; к тому же, Чекмай дал ему денег на расходы, и он хотел поделиться с матерью и сестрами.
— А я как раз думала за тобой посылать, — сказала сыну Настасья. — Девки-то мои, сестрицы твои разлюбезные! Я думала — у них вся забота о приданом да все думки о женихах, а они!..
Оказалось, что Дарьюшка с Аксиньюшкой подслушали разговор матери с братом. То, что Авдотья избаловала Никишку, они и сами знали. А вот предположение, будто она бегает к полюбовнику, их смутило и раззадорило. Не дожидаясь, пока мать пошлет их подглядывать за Авдотьей, они потихоньку сами следом за ней тайно побежали.
Очень им хотелось взглянуть на того полюбовника!
Видно, и то сказывалось, что, просидев всю зиму в светлице, они отчаянно рвались на волю — туда, где весна, где гуляют и забавляются соседки и ровесницы.
Дарьюшка и Аксиньюшка были своей вылазкой и довольны, и недовольны. Они узнали, в который дом ходит Авдотья, а полюбовника не приметили. К тому же, мать обнаружила их отсутствие и переполошила чуть не все Зарядье.
— Ну, стало быть, пойдем туда все вместе, — решил Гаврила. — Разберемся, к кому повадилась бегать Авдотья, да еще с сыном.
Оказалось — дом тот в Строгановском переулке; домишко скромный, невзрачный, крошечные окошки затянуты пузырем. Настасья, пока дошли, ругалась страшно: дочки так далеко забежали, что могли обратной дороги не найти, а по улицам ходят сплошь злодеи, которых хлебом не корми, а дай красивую девку обесчестить.
Гаврила и Настасья с девицами постояли немного, рассуждая, какие люди могли бы жить в столь неприглядном домишке и на что они Авдотье. Наконец решили спросить соседку — и узнали, что часть дома нанимает вдова Марья Вострая.
— Вострая! — воскликнула Настасья. — Погоди, погоди, дай припомнить…
Живя до Смуты в доме Ивана Андреевича Деревнина, она дружилась с молодыми соседками и от них знала, что Авдотью отдали замуж за подьячего вопреки ее воле, а любила она Никиту Вострого, что служил в Посольском приказе и попросту не успел ее посватать.
— А неспроста она сюда бегает… — и Настасья задумалась: как бы поразумнее объяснить сыну, что отрок Никишка ему не родня?