расследованием которого также занимался Петрос Гарибян, как окажется впоследствии, будет иметь немалое значение для раскрытия убийства Анны Политковской. Во время следствия Гарибяну часто приходилось отвечать на каверзные вопросы, хотя сам он в тот период старался не общаться с представителями прессы, но избежать этого было невозможно. Однажды ему задали вопрос: не планировался ли допрос Кадырова на предмет его причастности к этому убийству? Следователь ответил: Публикации дают основания для возбуждения уголовного дела, да и то лишь в тех случаях, когда в них сообщается о совершенном преступлении. Аргументированных заявлений о том, что Рамзан Кадыров каким-то образом причастен к гибели Анны Политковской, я ни разу не читал, не видел и не слышал. Домыслов — да, полно. Но начинаешь выяснять у журналиста источник информации, он говорит: «Мне чеченцы в бильярдной сказали». Какие чеченцы, в какой бильярдной — ответа нет. И что, я должен с этим вызывать на допрос Кадырова? Результативно допросить человека на основании одних только слухов и домыслов невозможно. У следователя еще до начала допроса должны быть какие-то доказательства против подозреваемого: показания других фигурантов дела, свидетелей, вещдоки, материалы оперативной разработки. Если ничего этого нет, допрос просто не на чем построить. Можно, конечно, любого вызвать и спросить: «Не вы ли заказали Анну Политковскую?» Он ответит: «Нет, не я». И что дальше?
Пока журналисты состязались друг с другом, кто погорячее и пооригинальнее преподнесет очередную сенсационную информацию по убийству Анны Политковской, следствие занималось кропотливой работой. Имело значение все. Позже Петрос Гарибян скажет, что жизнь Политковской была «изучена буквально под микроскопом». Следователи достоверно установили, что журналистка не участвовала в каких-либо коммерческих проектах, отбросив, таким образом, предположения об убийстве в связи с разделом бизнеса или недобросовестной конкуренцией. Допросив коллег, родственников, друзей и соседей, проверили версию о возможных бытовых конфликтах, однако и в этой сфере ничего подозрительного не обнаружили.
Были проверены все счета убитой и движение денежных средств по ним — вдруг она дала кому-нибудь денег в долг, а должник решил не рассчитываться. Крупных сумм, во всяком случае, таких, за которые можно было бы поплатиться жизнью, журналистка не снимала. Таким образом, из всех возможных вариантов и остался единственный — убийство, связанное с профессиональной деятельностью. Она критиковала чиновников не только регионального, но и федерального уровня, поэтому круг подозреваемых был расширен.