Чтобы проверить всего лишь одно утверждение о замене испорченного двигателя, приведенное Светланой Инякиной в свою защиту, следователи решили провести следственный эксперимент. Для этого пришлось найти точно такое же судно, как «Булгария», и абсолютно такой же двигатель. Задача была не из простых, ведь такого старья не так много осталось. В результате аналогичный двигатель нашли на заводе в Волгограде. В течение пяти часов длился следственный эксперимент. Снимали старый и устанавливали новый двигатель, проверяя насколько это возможно практически сделать своими силами. Оказалось, что в этом показания были правдивыми. Двигатель действительно заменили, но на такой же старый и непригодный к эксплуатации, купленный по дешевой цене. И самое главное — Инякина и ее соратники пытались выдать это все за проведение капитального ремонта теплохода, который, кстати, должен проводиться только на специализированном предприятии. И такой проверке подвергалась каждая фраза, каждый довод, приведенный обвиняемыми во время следствия. И если сначала подозреваемые чувствовали преимущество в силу своего образования и рода деятельности, то потом могли и сами поучиться у следователей профессиональным тонкостям в области судоходства.
Как бы ни было сложно следователям практически экстерном постигать науку судоходства, как ни тяжело укладывать в единую логическую цепочку все собранные доказательства и улики, но все же самым трудным в этом расследовании, по мнению самих следователей, стала работа с потерпевшими — как с теми, кто пережил ужас крушения «Булгарии», побывав в аду, так и с теми, кто в результате этой катастрофы потерял своих близких. Во время бесед и допросов эти люди заново переживали кошмар, который им очень хотелось забыть, выбросить из своей памяти. Практически у всех из них врачи констатировали различные формы психического расстройства — острую реакцию на стресс, тревожно-депрессивное состояние и другие признаки, меняющие восприятие жизни и окружающего мира. И следователи должны были подобрать к каждому из несколько сотен человек свой подход, постараться понять, иногда выступить даже в качестве психотерапевта. Все это требует неимоверных сил, психологических прежде всего. Ведь, с одной стороны, в ходе допроса нужно как можно больше получить информации, а с другой — не ухудшить и так тяжелое состояние психики потерпевших. Постепенно, шаг за шагом восстанавливалась картина трагедии, к которой привели погоня за наживой, халатное отношение к своим обязанностям и полное равнодушие к судьбам людей, оказавшихся заложниками ситуации. «Булгария» в таком техническом состоянии попросту не должна была выходить в рейс. Судно не могло быть допущено к эксплуатации. Но в море алчности нет берегов…