— Начало коллекции, — со сложным лицом добавил Лев. — Он тебе пригодится.
Я повертела монету в пальцах. Усмехнулась. Подмигнула Кате, что напряженно смотрела на меня из дверей своей комнаты. И скомандовала:
— На кухню, дипломаты. Катя сделает вам кофе. Я буду готова через десять минут. Успеем?
— Успеем, — разулыбались все трое.
А подумала: сколько серебряных долларов сейчас перейдет из рук в руки? Кажется, у мистера Джеральда с этими тремя… ладно, четырьмя обалдуями на удивление много общего.
К примеру, неизлечимое обалдуйство.
Амур не стрелы выпускает,
А лупит из дробовика
(С) Олег Рябов. Котята
Артур
— Доброе утро! — широко улыбнулся Бонни, проходя мимо Артура, который пришел в театр раньше всех.
А что делать — ему не спалось. Картины прошлого мешались в голове с безобразной сценой в гримерке. Водка в качестве анестезирующего, скорее всего, помогла бы, но… Он вдруг понял, что не остановится. И даже царица Клеопатра ему не поможет. Поэтому… Ночь не задалась. Да и утро… Гм… тоже. Вот право слово, после летних загулов он и то чувствовал себя менее убитым.
Только злость — огромная, всепоглощающая, на весь свет сразу, да и на его окрестности в придачу — помогла ему не сорваться.
«Не дождетесь!» — рычала злость непонятно кому.
И вот сейчас, уже в театре, Артур окинул Бродвейского гения таким темным взглядом, хоть сейчас наряжай в костюм палача — даже топора не надо, так изничтожит. На мистера Джеральда это произвело удивительное впечатление — он, козлина, пришел еще в более замечательное расположение духа. И снова разразился спичем про белиссима, экспрессио и прочую дребедень.
— А со сломанным носом тебе, скот, будет гораздо лучше, — лениво пробормотал Артур.
— А тебе? — по-английски поинтересовался Бонни.
Не, ну, так блистать улыбкой! Еще и с утра пораньше. Алмаз переграненный!!!
— Да пошел ты.
— А где твоя?..
Вот тут Артур не выдержал. Вскочил. И заорал:
— Не придет она, понимаешь, рожа твоя итальянская. Давай я уже сам эти тряпки долбаные надену! Сам спою чертову Миледи! Все равно испортили все, что можно было! К черту твой мюзикл! И все это…
— Привет, мальчики, — донесся от двери голос. Женский. Но не тот.
Артур и Бонни обернулись. Артур — с отвращением, а Бонни — отвратительно жизнерадостно.
— Твоя идея спеть Миледи самому восхитительна, — подмигнул Артуру Бонни, — но не теряй надежду. И вообще я имел в виду твой дуэт с Констанцией. У нас есть новая музыка.
И он кивнул на сияющую Милену.
— Да какая разница, что ты имел в виду, — проворчал Артур, но дисциплинировано взял новые ноты и отправился на сцену — прогнать дуэт с галантерейщицей, что уговаривала беднягу гасконца стартовать за подвесками в Лондон.