Боль исчезла так же внезапно, как и нахлынула, я обнаружила себя лежащей плашмя в центре защитного круга, а рядом возвышался серебряный дракон и нещадно заливал все вокруг своим пламенем. В ужасе я уткнулась лбом в каменный пол, зажмурилась; не было сил ни на установку щита, ни на мольбы о помощи, я была выжата физически и морально и могла только ждать конца, каким бы он ни был.
В этот раз жрица была более многословна, она разразилась целой тирадой на незнакомом мне языке.
— Довольно!
Голос мужчины я не узнала, но чувствовала, прежде мы встречались. Меня перевернули на спину, и я увидела склонившегося над собой блондина. У него были резкие выразительные черты лица: четко очерченные скулы, прямой нос и высокий лоб, я бы могла назвать его красивым, если бы не пробирающий до ужаса взгляд зеленых глаз. Мужчина повернул голову и бросил что-то через плечо. Раздавшийся всхлип оказался для меня полной неожиданностью, как и торопливые шаги и последующий хлопок двери.
— Вы расстроили жрицу Алуны, — еле слышно прошептала я, удивляясь тому, как слабо прозвучал мой голос.
— Она тебя едва не убила, — как-то совсем безжизненно произнес мужчина.
— Вас бы это расстроило?
— Чрезмерно.
— А почему?
Мужчина растерянно заморгал и склонился еще ниже.
— Вы хотите меня поцеловать? — Хотела прикоснуться к его лицу, но мою руку настойчиво отвели в сторону.
— Ариана, как меня зовут?
— А мы знакомы?
Рассмеявшись каким-то странным, полубезумным смехом, мужчина поднял меня с пола и куда-то понес, а у меня не было сил этому воспротивиться. У меня уже ни на что их не осталось, хотелось закрыть глаза и окончательно раствориться в тумане беспамятства.
— Не смей сейчас отключаться! — меня ощутимо встряхнули.
Я приоткрыла глаза и тихонечко всхлипнула, но не от боли, а от красоты, от которой захватывало дух. Ночное небо над Эридаром рассекали серебристые всполохи: эти линии то появлялись, то исчезали, подобно вспышкам молний, а в те редкие моменты, когда они пересекались, в местах соприкосновения появлялась яркая вспышка, словно рождалась далекая звезда.
Мужчина опустился вместе со мной на ступени храма и усадил меня на колени, прижимая к себе спиной.
— Это невероятно, — прошептала я. — Невероятно прекрасно.
Позади раздался скептический хмык. Со мной были не согласны.
— Еще никто не называл абсолютную защиту прекрасной.
— Это потому, что ее мало кто способен рассмотреть.
— Не поспоришь. Так ты видишь купол?
— Да. А что видят остальные?
— Ночное небо. Такое же… как и всегда, — в его словах послышалась легкая заминка.