Проклинаю себя, что не был в их числе. Жил слухами. Почему не поехал? Преднамеренно? Нет, так уж получилось, хотя я человек жадный до впечатлений и с юности вменил себе в обязанность смотреть чужие работы, особенно сенсационные. Хотите – верьте, хотите – нет, но я всегда был способен влюбляться во все талантливое, пусть даже это талантливое произвели на свет мои конкуренты, недоброжелатели или просто люди, которым нет до меня никакого дела.
Однако не увидел я Смоктуновского в том легендарном спектакле в БДТ, в его первой редакции. Куски из второй, к сожалению, очень маленькие фрагменты, снятые для телевидения, видел и смог лишь догадываться, как это было на сцене.
В то время еще был жив Борис Михайлович Эйхенбаум, крупнейший знаток литературы, чистейший, непосредственный до наивности, любящий искусство, и театр в том числе. Позже, в его пока еще не опубликованных дневниках, я прочел запись-рассказ о Смоктуновском. Потрясенный исполнением роли Мышкина, он устроил у себя в доме прием. Были друзья Б.М., люди его круга. На это интеллектуальное суаре был приглашен и Иннокентий Михайлович. Честно говоря, я сомневаюсь, что относительно молодой актер знал, у кого в гостях он находится, беру на себя грех предположить, что Смоктуновский не был знаком с работами Эйхенбаума, но наверняка что-то о нем слышал.
Б.М. записал разговор с поразившим его актером. Вспоминаю дневниковую запись Эйха исключительно по памяти, надеюсь, что скоро его дневники увидят свет, и тогда можно будет все проверить. В этой записи восторги по поводу игры актера, его ответы на вопросы о творческих планах, устремлениях, желанных ролях. Смоктуновский тогда, если мне не изменяет память, сказал нечто вроде того, что сегодня, если бы он захотел, то мог бы сыграть то ли Джульетту, то ли Офелию, то ли леди Макбет…
После его ухода Эйхенбаум записал: «Нет слов, он феноменально одарен, но вот вопрос: крупный ли характер?»
Когда-то Б.М. водил меня, ленинградского школьника, на «Маскарад» с Николаем Мордвиновым в роли Арбенина. Эйхенбаум, лермонтовед, автор замечательного исследования «Пять редакций “Маскарада”», был потрясен игрой Мордвинова и написал ему подробнейшее письмо. Не читал, но легко могу представить характер, стиль и глубину написанного. И получил ответ. Помню его растерянность и разочарование. «Послушайте, как можно так играть и оказаться таким неинтересным, даже неумным человеком?» – недоумевал Борис Михайлович. Да, с нами, актерами, лучше не вступать в прямые контакты, чтобы уберечься от разочарования.