— Само собой. Я на все согласен, лишь бы освободить Софию.
Симон снова сел к компьютеру, что-то бормоча себе под нос.
— Что ты делаешь?
— Кажется, я нашел решение. У нас нет времени ехать на материк и закупать кучу всего, но маленькую бомбочку мы можем сделать сами — «коктейль Молотова». Послушай: «Стеклянная бутылка, заполненная легковоспламеняющейся жидкостью, обычно бензин или спирт, снабженная зажигательным устройством, обычно примитивной конструкции, вроде тряпки, опущенной в горлышко. Огонь распространяется быстро. Раздается сильный взрыв».
— Черт, Симон, это же опасно для жизни! Мы ведь не хотим спалить всю усадьбу? Настоящий поджог… за это полагается несколько лет тюрьмы.
— Знаешь, Беньямин, мне плевать. Эта сволочь испортила столько жизней! Пусть его гнусная усадьба сгорит совсем, лишь бы мы спасли оттуда Софию. Там никого не будет, кроме Освальда и охранника. Если они не самоубийцы и не побегут прямо в огонь, никто не пострадает. У тебя есть другие предложения?
Беньямин потряс головой.
— Просто безумие какое-то… Тебе не кажется, что ты влюблен в Софию? Похоже, ты готов ради нее на все.
— Мне она нравится, но это не так, Беньямин. Пробудь я с Софией больше недели, просто на стенку полез бы. Она слишком импульсивна, слишком непостоянна. Мы просто друзья. Очень хорошие друзья. Еще вопросы?
— Нет. Просто показалось…
— Хорошо, тогда давай готовиться к завтрашнему дню. Сперва нужно позвонить Якобу. Он должен остаться там до завтрашнего утра, «заморозить» ночью запись в камерах наблюдения, поговорить с Софией и предупредить ее, что мы придем. И открыть нам калитку. — Симон вытащил из кармана телефон Инги.
— У Якоба есть мобильник?
— Именно, теперь у него есть мобильник. Хорошо придумано, правда?
Беньямин стал остервенело чесать затылок, ломая голову, что за метаморфоза произошла с Симоном. Наконец он решил, что никогда больше не будет недооценивать человека, который производит впечатление тормоза и обожает копаться в земле.
Якоб спал в одной комнате с пятью другими мужчинами. Комната была не больше двадцати квадратных метров, между кроватями оставалось совсем немного пространства. Поначалу Якобу нравилось жить с другими: ощущать единение, иметь возможность с кем-нибудь поговорить после долгого дня… Но это было до наказаний, разброда и вынужденной бессонницы. Теперь комната скорее напоминала приют в гетто, а запах от немытых тел порой стоял невыносимый.
Йон, спавший в кровати рядом с ним, находился так близко, что Якобу достаточно было вытянуть руку, чтобы прикоснуться к нему. Кровать немилосердно скрипела, поэтому Якоб вынужден был лежать совершенно неподвижно.