Действительно, на деревянных массивных воротах красовалась почерневшая от времени доска. Под полустертыми китайскими иероглифами Елена с трудом смогла разобрать готическую, весьма краткую надпись:
Скрипучая калитка скрыла ее, наконец, от любопытной толпы.
Древний слуга бесцеремонно оглядел Елену со всех сторон и знаком пригласил войти. Медленно передвигаясь, он принес и налил ей чая и только после этого спросил что-то по-китайски. Елена ответила ему сначала по-английски, потом по-французски… Он с любопытством смотрел ей в рот, но не трогался с места. Потом, увидев, что Елена исчерпала все способы с ним объясниться и замолчала, он подождал еще, задумчиво глядя на потолок, и удалился…
Минут пятнадцать она сидела одна в полутемной комнате с небольшими, забранными решетками окнами, возле простого стола с чернильным прибором, покрытым пылью.
Прелюдия была очень странная.
Наконец, по лестнице зашлепали шаги и в комнату вошел высокий и крупный старик, совершенно лысый, с маленькими рыжими усами.
Одет он был просто, в белую рубаху без воротника, короткие брючки хаки и стоптанные кожаные туфли на босую ногу. На лице его, несвежем, как будто от долгого сна, испещренном сизыми жилками, застыло выражение не то разочарования, не то удивления, не то добродушно-скептической насмешки.
Без всякого приветствия он проговорил довольно чисто по-английски:
— Вы, мне кажется, не англичанка, хотя подлец-бой это и утверждает. Я — Петер Кранц…
Он поклонился с некоторой, пожалуй, даже военной ловкостью.
— Я русская, — сказала Елена, — моя фамилия Зубова.
— Русская! О!.. — качнулся г-н Кранц. — Да, здесь иногда появляются русские. Я помню, в 1909 году… Или лучше я расскажу вам про другой случай. Тут были двое русских в 28 или… нет, в 29 году… Они… — Петер Кранц присел на край деревянного кресла, — они пришли, вот так же, как вы, и… ха, ха!... попросили у меня пять долларов на дорогу. . Куда-то им надо было ехать и они решили, что деньги должен дать Петер Кранц!.. Я ничего не имел против того, чтобы они ехали, но… ха, ха, ха!... я видел их в первый раз! Я спросил их, не желают ли они заработать эти пять долларов. Они посовещались и объявили, что желают! Тогда я нанял их провести у меня в доме звонки. Я дал им проволоки, сколько они пожелали, гвоздей и лестницу. Вот! Вы можете видеть…
Он широким жестом обвел потолок. Вдоль стен действительно тянулось несколько рядов тонкой цинковой проволоки, топорно прилаженных на бутылочных горлышках вместо изоляторов.
— Вы видите? — продолжал Кранц. — Но, может быть, вы хотите также услышать? Ха, ха… это вам не удастся!