Елена подняла голову.
— Вы едете в Гуй-Чжоу, туда же, куда и я? — спросила она. — Мне помнится, вы говорили об этом.
— Гуй-Чжоу — большая провинция, — ответил он, — дороги наши там разойдутся. Я еду в очень отдаленную миссию.
Елена взглянула на его спокойное, благородное лицо. Брат Андре сидел к ней в профиль, слегка опустив голову.
— Но ведь это страшная глушь, — сказала она. — Вам долго придется пробыть там?
— Да, вероятно, — неопределенно ответил монах.
Она снова посмотрела на него.
«Он должен быть очень убежден в том, что ему нужно ехать туда», — подумала она. Брат Андре производил на нее странное впечатление. Он был сравнительно молод, видимо, хорошо образован и воспитан. Как и почему он оказался монахом и ехал теперь в один из самых глухих уголков земного шара? Елена не могла отделаться от чувства легкого любопытства, которое он вызывал в ней. Она решила попробовать вызвать его на откровенность.
— Там, в этих дебрях, есть христианская миссия? — спросила она. — Есть и обращенные?
— Да, — отвечал брат Андре. — Хотя их немного. Христианство, надо сознаться, очень медленно распространяется среди китайцев, несмотря на множество трудов, потраченных проповедниками. За несколько столетий число китайцев-христиан не достигло сколько-нибудь заметного процента. Учение Христа чуждо китайской душе и с трудом воспринимается ею. Буддизм, даосизм и даже магометанство ближе и понятнее этому народу. Я не говорю уже про официальный культ, конфуцианство. Я вижу в этом след той же самобытности и обособленности китайской культуры от остального человечества.
Эти спокойно сказанные слова показались Елене странными в устах миссионера. Он отправлялся на край Земли проповедовать Слово Божие и сам как будто заранее признавался в том, что сомневается в успехе своего дела.
— Но как же вы можете ехать туда, — вырвалось у нее, — если не верите в торжество вашей идеи, если знаете, что труд ваш будет напрасен?
Брат Андре окинул ее внимательным взглядом.
— Мой труд не будет напрасен, — сказал он, — если хоть одна душа будет направлена мною на истинный путь, если хоть одному человеку я помогу увидеть Свет. Я понял вас, m-lle Элен. Да, тяжело было бы без веры в душе ехать в эту дикую страну, порывать с людьми того привычного мира, который остался позади. Но подумайте о том глубоком удовлетворении, которое дает деятельное сострадание, работа среди нуждающихся в нем, помощь несчастным и обездоленным. Проповедь слова Божия — это исполнение человеческого долга.
— Но вы будете совершенно одиноки, — снова спросила она, — есть ли там кроме вас еще европейцы?