– Как видно – уже нет, – вздохнул аббат. – Но мы знаем от нашего славного Мордимера, что за ним послали Охотницу. Жаль, что она погибла…
Я понял, что он имеет в виду слепую женщину, обладавшую удивительной силой, – ту самую, которую я убил, когда встала у меня на дороге.
– Прошу прощения, святой отец, – обратился я к аббату. – Но разве Церковь не учит нас, что нет демонов римских, персидских, египетских либо валлийских, но все они суть разные образы одних и тех же враждебных нам существ? Люди же, в зависимости от страны, в которой живут, называют их по-разному и по-разному их представляют, те же – лишь эманации падших ангелов, что ведут свой род от самого сатаны?
– Ха, – фыркнул монах, – так вот чему их нынче учат в Инквизиториуме…
– И ладно, – резко сказал аббат. – Ибо такова официальная позиция Церкви, и не нам ее подрывать…
– Можешь идти, Мордимер, – сказал он мне. – Мы оценили твою помощь и быстроту разума, каковую ты выказал, позволив нам приготовиться к встрече непрошеного и столь опасного гостя.
Ему не пришлось добавлять, чтобы я сохранил все в тайне. Я и так знал, что, если хочу жить, должен держать язык за зубами. Его Преосвященство епископ Хез-хезрона получит стандартный рапорт о том, что дня такого-то лицензированный инквизитор Мордимер Маддердин доставил в монастырь Амшилас демонолога и чернокнижника Казимира Нойшалька и вручил его под опеку богобоязненным монахам. Что случилось далее, этого инквизитор не знал – и знать не должен был.
Раздумывал я лишь об одном. Что столь сильный демон искал в монастыре Амшилас? Ведь целью его не могло быть уничтожение наиболее сведущих монахов, поскольку урон сей, пусть даже и немалый, не был невосполнимым. А сила монастыря не уменьшилась бы, даже потеряй тот двенадцать мужей, сильных знанием и святостью.
Ажи-Дахака хотел ввергнуть это место в замешательство и панику, чтобы ей воспользоваться. Но – как? Какая вещь, хранимая в монастыре, пробуждала столь огромное желание демона?
Я знал, что не стану задавать этот вопрос, а даже задай я его, не думаю, чтобы кто-то захотел мне на него отвечать. Впрочем, услышь я этот ответ – как знать, не пожалел бы со всей искренностью, что я не откусил себе язык, прежде чем произнес хоть слово?
Что ж, как я и говорил демону, назвавшемуся Белизарием, есть книги, которые не только не следует читать, но даже и открывать. Ибо если ты задаешь вопрос, имей в виду: можешь получить ответ. Жаль, что мало кто из людей помнит об этой простой истине, наивно полагая, что знание является добром само по себе. А ведь о многих вещах в этой жизни я предпочел бы не знать или не помнить, поскольку они несли с собой воспоминания о горечи и боли. Однако, возможно, именно эта нежеланная память и есть тот крест, который я несу во славу Господа, поскольку помню, как мой друг-драматург мастер Риттер писал: «Что нас не убивает, то нас облагораживает». Жаль лишь, что противу смысла его слов в глубине своего сердца я всегда ощущал себя скорее мертвым, чем благородным. Что ж, даже кораблю со сломанными мачтами следует плыть вперед, пусть курс его и ведет к гибели…