– Ха! – сказал я себе, когда все же нашел то, что хотел найти.
Вынул из-за пояса нож и вставил в щель между камнями. Осторожно поддел плитку, чтобы не сломать острие, а после ухватился за нее пальцами и вытащил. Без труда, потому что, пусть и тяжелая, она не была скреплена раствором.
– Вот мы и дома, Мордимер, – пробормотал я сам себе, не скрывая удовлетворения.
Посветил и заметил в дыре железный рычажок. И что же теперь? Я потянул… Рычажок поддался, и что-то пронзительно скрипнуло в стене за моей спиной.
Я оглянулся. В каменной стене зияла щель, позволявшая пройти сквозь нее нетолстому человеку.
– Спасибо тебе, Господи, за благодать, коей Ты милостиво меня оделяешь… – произнес я и боком протиснулся в отверстие.
Я знал: найду ли здесь ответы на свои вопросы или нет, но дело уже достойно внимания. Ибо мы, инквизиторы, жаждем открывать затворенное, обнажать скрытое и узнавать неизвестное. Любая тайна пробуждает наше истовое желание ее выявить, а любая загадка молит о решении. Говоря языком простецов, нас можно назвать любопытными, но мы верим, что любопытство сие любезно Богу…
За проходом тянулся еще один коридор, и в конце его, справа, я увидел дверь. Осторожно приблизился и прислонился к ней ухом.
Я отчетливо слышал приглушенные голоса, доносившиеся изнутри, а в щель меж дверью и полом пробивался свет. Теперь следовало решить, что делать. Ворваться внутрь или спокойно подождать, пока кто-то выйдет? Изъяном первого решения могла оказаться запертая дверь. А напуганные моей попыткой вторжения, заговорщики (поскольку я уже не сомневался, что имею здесь дело с заговором) сбегут или же вызовут подмогу. И даже окажись дверь открытой – каков шанс, что внутри окажутся люди, которых я сумею одолеть?
Изъян второго решения состоял в том, что под дверью я мог ждать целую вечность, не зная, кто и когда пройдет по коридору…
Из двух зол я решил выбрать то, что позволяло разобраться с проблемами быстрее. Поэтому нажал на ручку, одновременно ударив в дверь плечом. Ввалился внутрь и увидел двух монахов, что ели, сидя за грубо сколоченным столом.
Это были именно они. Двое грешников, наделавших столько шуму. Те, из-за кого мне пришлось лезть в подземелья под церковью. Не казались слишком опасными (первый был мал, лыс и толст, второй – мал, лыс и худ), но я знал, что внешность бывает обманчива, а Зло часто принимает форму, на первый взгляд невзрачную.
Оба они вскочили с табуретов, перевернув кувшин с вином. По доскам на пол потекла красная струйка.
– Инквизитор, – пискнул Худой и отпрянул под стену.