Эти слова меня отрезвили. Я взглянул ему прямо в глаза – и на этот раз без страха в сердце.
– «Ты не имеешь надо мной никакой власти, если не дано было тебе свыше»[21], – ответил ему словами Писания.
Он рассмеялся, а смех его звучал будто далекий глухой рокот.
– Малый человечек, – сказал он с презрением. – Будешь вечность молить о быстрой смерти, но не будет тебе дано.
– «А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого»[22], – ответил я ему словами святого Павла.
– Думаешь, это тебе поможет? – Он смотрел на меня с интересом, словно на любопытную разновидность червя, с привычками которого стоит ознакомиться, прежде чем его растоптать. – То, что ты знаешь несколько ничего не значащих слов?
– «Блаженны стойкие сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны солдаты веры, ибо они будут наречены Сынами Божьими»[23], – сказал я.
Он крикнул с яростью и воздел меч. Острие вознеслось под потолок.
Я все еще не спускал с него взгляда и отчетливо видел, что его удивляет и злит мое сопротивление.
– Пади на колени, окажи послушание – и сохранишь жизнь! – рявкнул он.
– «Господь дал, Господь и взял. Да будет имя Господа благословенно»[24].
– Тогда погибни!
– Я – меч Ангелов и послушное орудие Господа. Да будет воля Его, – проговорил я быстро.
Серебристый меч пал, будто сплетенный пучок молний. Я закрыл глаза, ибо се был последний мой миг.
И тогда я услышал звон – словно от разбившегося хрустального бокала. Открыл глаза и увидел, что клинок Ангела столкнулся с другим клинком. И ударившись о него, разлетелся сотней серебряных осколков. В руках моего преследователя осталась лишь дымящаяся черная рукоять.
– Дальше ты не пройдешь, – услышал я тихий голос.
Рядом со мной стоял человек в бурой накидке. Лицо он скрыл под капюшоном, но сверкающие золотом волосы выбивались из-под материи. В руках сжимал меч, которым парировал удар. Был это мой Ангел-Хранитель – а своего Ангела-Хранителя узнаешь всегда, независимо от того, какой вид пожелает он принять.
Ангел с серыми крыльями отступил на шаг, а на его морщинистом лице отразились удивление и испуг.
– Иди от меня, проклятый, в огонь вечный[25], – простонал он.
– И кто теперь говорит цитатами? – рассмеялся мой Ангел-Хранитель, но я знал этот смех, как знал и то, что не сулит он ничего приятного.
И тогда мой Ангел-Хранитель изменился. Лицо его засияло, будто солнце, а одежды сделались белы как снег. Снежно-белые крылья возделись под самый потолок, а рукоять меча засверкала созвездием драгоценных камней. Вместо бурой накидки теперь был он облачен в серебристый полупанцирь, отполированный как зеркало, и в спадающий с плеч плащ.