– Слезы клоуна, – грустно ответила Молли. Я закрыла глаза. Она в точности поняла, что я пыталась объяснить.
– И что, черт возьми, это значит? – в своей обычной несдержанной манере спросила Касс.
– Клоуны рисуют выражения на лицах с помощью грима, правда? И мы знаем, что они не настоящие. Например, нарисованные слезы. Нам ведь известно, что на самом деле он не плачет, что слезы фальшивые. Но под маской клоуна никто не видит настоящего лица. Он играет ту роль, что мы ожидаем, глядя на грим: грустный, счастливый, смешной и так далее. Он скрывает от мира свою истинную личность. А макияж утаивает, кто он на самом деле… Так что слезы клоуна.
Глаза Касс наполнились слезами, и она вновь перевела внимание на меня.
– Значит, ты не та веселая, смеющаяся Лекси, которую мы все знаем. Все это лишь клоунская маска… Но тогда кто ты?
– Я… н-не знаю. Я так долго притворялась, что, наверное, и сама до сих пор этого не понимаю. Я слишком сильно изменилась и уже не похожа на ту Лекси, которой была в юности. Эта болезнь столько времени ограничивала меня, что я потеряла ощущение самой себя.
Касс кивнула и игриво подмигнула мне.
– Тогда мы чертовски повеселимся, снимая слои и выясняя, кто ты, Лекси-секси!
И впервые за очень долгое время я свободно и искренне рассмеялась.
– Мы просто рады, что тебе лучше, – добавила Элли, шутливо покачав головой на реплику Касс, и похлопала меня по руке.
Касс фыркнула и невесело рассмеялась.
– Конечно, ей станет лучше. Она ведь сумела поймать на крючок Карилло, который от нее просто без ума. Этот парень – грех в чистом виде! Уф!
Какое-то время мы молчали, а потом, переглянувшись, все дружно рассмеялись.
Мне нравилось смеяться. И я радовалась, что выбрала жизнь.
С признания Остина прошло два дня, и я чувствовала себя немного сильнее. Я возобновила сеансы с доктором Лундом и надеялась, что медленно, но верно смогу вернуть все на круги своя.
Я молилась каждую ночь, прося дать мне сил, чтобы все это пережить.
«Я не хочу умирать, – умоляла я. – Я хочу, чтобы сон Остина о нас сбылся».
– Мы так скучали по тебе, Лекс, – призналась Молли, подавляя нахлынувшие эмоции.
– Обещай, что поговоришь с нами, если вновь падешь духом. И, если возможно, мне бы хотелось скрепить обещание кровью.
Я взглянула на Касс и попыталась исполнить ее просьбу, скрестив слабые пальцы. Какое-то время мы сидели молча, просто наслаждаясь нашей близостью.
Раздался стук в дверь, и вошел Роум, лицо его казалось безжизненным. Взглянув на меня, он проговорил:
– Время пришло.
Хорошее настроение исчезло. Я попыталась сесть, но тут же упала обратно.