– Тогда ты зря вернулся, у нас ничего не получится, – отсела в сторону фехтовальщица.
– Хорошо, не торопись, давай сначала поужинаем. Этот свинья Мишо, наверняка, плохо кормит своих прачек.
– А где мы будем ужинать?
– В павильоне де Жанси. Мне достали ключ. Прости, но пока я не смог подобрать другого места.
Однако Женька отнеслась к выбору места для встречи гораздо спокойней, чем к желанию мужа оторвать ее от начатого дела. Место было безопасным, а призрака графа д’Ольсино она не боялась.
В доме был накрыт стол и горел огонь в камине. Подъехавшую пару встретил слуга из дома Клементины по имени Гаспар. Женька не стеснялась того, что голодна, и ела с аппетитом, а де Шале рассказывал, как проводил время в Монпелье и Монтобане.
– Скучно, – признался он. – Все пьянки, игра, случайные драчки… И дожди, дожди… Я спасался только тем, что перелистывал альбомы Ласаре… Не смейся. Ласаре – талантливый художник, а ты… ты бессовестная.
Генрих вдруг замолчал и какое-то время молча смотрел, как фехтовальщица пьет фруктовый напиток вместо вина, а потом спросил:
– Ты… ничего не хочешь мне сказать?
– О чем?.. – слегка дрогнула и отвела взгляд в сторону девушка.
– О том, что беременна… Этот ребенок не мой?
– Что значит, не твой? – больше возмутилась предположению мужа, чем удивилась его осведомленности Женька.
– Ты оставалась одна. Неужели ты не виделась за это время с де Сандом?
– Виделась. Он даже хочет увезти меня в Италию.
– И что ты? Согласилась?
– Да. У меня не было другого выхода.
– Не было выхода? В Италию?!
Де Шале вдруг вскочил и набросился на фехтовальщицу, как Ренуар, когда пришел изнасиловать ее по приказу де Брука.
– Мне больно, Генрих, – сжатая в тисках грубых объятий пробормотала Женька.
– Мне тоже!
– Пусти, ты убьешь ребенка! Это наш ребенок! Меня начало тошнить еще в Бастилии! Я уже на втором месяце!
Генрих пришел в себя, ослабил хватку, и, мягко проведя по ее лицу рукой, поцеловал в висок.
– Прости, но ты сама понимаешь.
Женька простила, и они снова вернулись к мирному разговору.
– Откуда ты знаешь о ребенке? – спросила фехтовальщица.
– От Ришара Серсо, адвоката. Я нашел его, чтобы поговорить о твоем деле.
– Зачем? Меня еще не поймали.
– Можно настоять, чтобы процесс был заочным.
– И что он сказал? Он может нам помочь?
– Сказал, что мог бы добиться высылки, но теперь мешает какое-то твое участие в заговоре де Монжа. Марени, которого ты чуть не прикончила, доложил об этом королю.
– Я не участвовала в заговоре, все вышло случайно. Я просто помогла одному человеку уничтожить письма брата. Они хранились у де Лиль. Меня поймал Марени. Тот человек, которому я помогла, отбил меня у полиции, потом спрятал на Марне у де Грана. Де Гран – его знакомый, а не мой.