Женька грубила намеренно. Эркюль вызывала у нее раздражение и брезгливость.
Когда Кошон принесла все, что требовалось, и убралась прочь, Женька села писать письмо Клементине, через которую хотела связаться с Генрихом, но тут вдруг сообразила, что Эркюль не передаст письмо. «Ей надо, чтобы я осталась здесь. Нужно уйти с Проспером, а там я сама проберусь к Клементине. А если Проспер и Робен меня не отпустят?» Фехтовальщица задумчиво погрызла кончик перышка. Ее не покидало чувство неприятной растерянности, будто кто-то за ее спиной быстро переставил фигуры, а она, ослепленная слишком яркой вспышкой последних событий, плохо видела игровое поле.
Бумага продолжала лежать на столе. Женька вздохнула и взялась за продолжение своих «Записок».
К пяти часам вечера в «Красный чулок» потянулись любители суррогатной любви и дешевых приключений. Снизу стали слышны голоса, восклицания и профессиональный, присущий только этому заведению, женский смех.
– Сегодня ты со мной, Жульетт!
– С тобой, с тобой, голубчик!
– Эркюль, я беру Фредерику на всю ночь!
– Наперед заплати, милый!
– А где моя крошка Изабель?
– Занята она! Эй, куда? А деньги?.. Стефан, держи его!
Послышались шум борьбы, визг, хохот и ругательства.
– Так ему, так! Повадился на дармовщинку! А ты куда прешь? Стефан, а ну выкини этого сифилитика! Он мне и так полборделя перепортил!
– Эй, хозяйка, есть что-нибудь новенькое?
– Идемте со мной, господин Буше.
В номера стали подниматься пары. Под общий шумок Эркюль попыталась подсунуть пару посетителей и фехтовальщице. Первым был упитанный зрелый мужчина в добротном кафтане.
– Не желаешь побеседовать с кавалером, милая? – предложила Кошон.
– Не желаю.
– Зря капризничаешь. Господин Буше – мужчина солидный, семейный, не обманет.
– А, конкурент покойного Мишо? Пусть к жене своей топает. Я здесь не для этого!
Вторым Кошон привела мальчика лет тринадцати. Одетый чисто и по-дворянски, он старался держаться уверенно, но пылающие щеки выдавали его с головой. Было видно, что он здесь впервые, и сквозь полнейшую суматоху в его глазах просвечивал неподдельный и жгучий интерес.
– Проходите, проходите, милый виконт, – лебезила Эркюль. – Наконец-то вы решились. У меня для вас особый товар! Только для тебя, красавочка! Юноша из хорошего дома – чист, как младенец, богат, как принц!
– К мамочке его верни! Я сказала, что я здесь не для этого!
– Ишь ты! Не для этого! А кто за одежу расплачиваться будет? А за чернила? Тут тебе не пансион Святой Женевьевы!
– У Проспера спроси! Это он меня сюда притащил! Лучше поесть принеси.