– Да, попортили вы мне крови, – признался он.
– Я смотрю, вы уже в гвардии.
– В королевской гвардии, – с гордостью поправил девушку Альбер. – Как только моя Софи тряхнула своего батюшку и внесла деньги, меня выпустили и тут же зачислили.
– А дуэль? Это вам не помешало?
– Напротив! Негласно такие драчки считают лучшей рекомендацией для будущего солдата.
– А де Жери? Вы дрались с ним? – спросила девушка.
– Я вызвал его, но он отказался. Ему обещали звание лейтенанта. Не всякий согласится на дуэль, имея такие виды на будущее, тем более этот пронырливый хорек. Я обсмеял его, как мог, но он не поддался.
– А вы не боитесь, что он подошлет к вам убийцу?
– Наплевать! Моя смерть хоть не будет бесчестной.
На одном из поворотов этой оживленной беседы Женька коснулась темы де Вернана.
– Я всегда хотел проучить этого лощеного красавчика, – не стал скрывать де Зенкур, – но его смерть почему-то не принесла мне радости… Вот вы были довольны, когда убили графа д’Ольсино?
– Да. Это был мой долг, хотя теперь… я не знаю, долг ли это был.
– Вот и я стал думать…
Де Зенкур не договорил – внизу раздался какой-то шум, резкие голоса и ноющие возгласы Кошон.
– Сударь, у нас все в порядке! Сударь!
– Отойди, дура! – крикнул кто-то. – У меня предписание!
Женька вскочила, но Альбер удержал ее.
– Сидите! Это обычный обход!
– А если не обход?
– Все равно! Низом вы уже не пройдете!
– А окно?
– Оно выходит в тупик. Лучше вернитесь ко мне и немного помолчите, – резким шепотом приказал де Зенкур и, закрыв девушку собой, повалил под спасительную тень полога.
Едва он сделал это, в номер во главе с офицером вошли солдаты королевской полиции, однако теперь они могли видеть только девичьи ноги в сползающих чулках, которые грубо мял на глазах у всех один из посетителей парижского борделя.
– Никого нет, сударь! – кудахтала, сопровождавшая солдат, Эркюль. – Это королевский гвардеец развлекается… Видите, он имеете успех! У меня прекрасные девушки, господин Марени, и если вы пожелаете…
– Просто шлюхи, – услышала фехтовальщица знакомый голос, и ее тело будто погрузили в джакузи, но наполненное не водой, а горячим пуншем. – Пошли дальше! Где мы еще не были, старуха?
Эркюль снова залопотала, расхваливая свой «товар», и повела солдат по другим комнатам. Дверь закрылась, шаги постепенно удалились. Де Зенкур ослабил объятия, прислушался, а потом сказал:
– Все, они ушли.
– Ушли, – повторила Женька, не в силах поправить сбитые юбки. – А если они вернутся?
– Пусть вернутся, я при оружии.
– Вы… вы молодец, Альбер.
– Я рад, что вы стали признавать это.