– Погоди, это может только ейная со Студеным ссора! – воскликнул Робен.
Все вокруг зашумели, но Герцог дал знак замолчать и остановился взглядом на горбоносом мужике с красным платком на шее.
– Что скажешь, Жакерия?
– Зарезать, голову отрубить и на кол! Нечего тут всяким маркизам делать! Все они сызмальства потаскухи и злодейки! – мрачно посмотрел на фехтовальщицу Жакерия. – Верно говорю, Веселый Жан? – повернулся он к своему соседу – сутулому мужчине с обезображенным длинным шрамом лицом.
Шрам шел от губы почти к самому уху, отчего казалось, что мужчина все время улыбается, но улыбается скорее издевательски, чем приветливо.
– Верно! – поддержал Веселый Жан. – Зарезать ее, как ту испанку, а то начнет еще здесь нос драть! Не наша она!
Воровское общество зашумело и разделилось на два лагеря как в тот раз, когда из-за присутствия девушки на фехтовальной площадке спорили фехтовальщики.
– Вон ее отсюда! Еще облаву приведет!
– Да боевая девка! Пригодится!
– В Сену ее! В Сену!
– Какая Сена? Ты еще не видел, как она ножичек метает!
– А мне она показалась!
– Оставить! Оставить!
– Не, на кол давай! На кол!
Герцог некоторое время слушал противоречивые выкрики, потом поднял руку.
– Теперь мое слово! – сказал он, когда шум утих, и обратился к Жакерии. – За твою голову сколько назначено, потрошитель белопузых?
– Тысяча золотых.
– А за ее – десять тысяч… Кто еще что сказать хочет? – обвел своих подданных пытливо-насмешливым взглядом Герцог. – … Тогда заткнитесь! А ты…
– Дикая Пчелка, – подсказал Робен.
– Да, Дикая Пчелка, иди с Робеном, будешь его подружкой.
– Я ничьей подружкой не буду, – сказала фехтовальщица, вызвав в воровском сообществе новую волну опасного шума.
– Вот те на! – удивился Герцог. – Так не положено, без защитника тебе нельзя здесь. Али знатность не позволяет? Так я тебя тогда вон Жакерии отдам на пару с Веселым Жаном! Они живо от титула освободят. Чуешь, чем пахнет?
– Чую, – кивнула фехтовальщица, заметив краем глаза в добре, наваленном рядом с помостом, эфес шпаги, – но я ничьей подружкой не буду.
– А моей? – раздался еще один голос.
Из толпы, грозно окружившей девушку, вышел парень с горячими смоляными зрачками, и фехтовальщица на несколько секунд онемела – она узнала Кристиана, которого застрелил де Санд, и который утонул в Орже.
– Ну, будем считать, что согласна, – подвел итог ее немому потрясению Герцог и махнул рукой. – Забирай, Тулузец! Твоя красавка!
– Эй-эй, так не пойдет! – разозлился и выскочил вперед Робен. – Я первый ее нашел!
– Я первый, – спокойно возразил Кристиан. – Эта девушка подала мне пить, когда меня схватили на орлеанской дороге, она наша, а теперь и моя.