Он взмахнул секачом, но Женька остановила его и велела позвать Табуретку.
– На что? – не понял налетчик. – Кончать надо да разбегаться, пока не застукали!
– Погоди, я только спрошу.
– Пусть спросит, – поддержал фехтовальщицу Кристиан.
Все оторвались от дела и подошли ближе. Женька присела перед Маргаритой и посмотрела в ее искаженное лицо.
– Вы помните меня, госпожа де Рошаль?
– Я?.. Вас?..
– А тех детей, которых погубил ваш прошлый любовник? Он был братом этого священника. Вспомнили?
В глазах Маргариты мелькнула какая-то серая тень.
– Вы… а, это вы… Я говорила Камилю, что он напрасно не убил вас тогда.
– Он не убил меня, потому что я не упала в обморок, как вы. Теперь смотрю, вы стали покрепче.
– Вы… вы пришли мне мстить?
– Я пришла грабить ваш дом, а мстить… Где Табуретка?
К Женьке и Маргарите подошел Табуретка. Все молча смотрели на всех троих.
– Вам знаком этот мальчик, сударыня? – спросила фехтовальщица.
– Я не знаюсь с уличными уродами.
– И напрасно. Его имя, которое он получил в Приюте Подкидышей, Любен Апрельский. Во Дворе Чудес его называют Табуретка. Этот мальчик – ваш сын. Так что урод – это вы, сударыня. Любен, а это твоя мать – Маргарита де Рошаль. Обними ее, если хочешь.
В глазах Маргариты мелькнули боль и ужас, потом отвращение и досада. Красивые губы ее скривились, будто она выпила горькую настойку.
Табуретка сначала замер, потом в его напряженном лице что-то подвинулось, он выхватил нож и со всей силы ударил Маргариту в голую грудь. Она вскрикнула, но не успела последняя предсмертная судорога покинуть ее искаженное лицо, как Жакерия подтянул свою добычу за волосы и одним взмахом секача отсек ей голову. Тела Маргариты и епископа повалились навзничь почти одновременно. Табуретка вскрикнул диким голосом и заплясал на скользком полу, а Жакерия быстро завернул голову в тряпье и, сунув в кожаный мешок, направился к выходу.
Кристиан взял оцепеневшую фехтовальщицу за руку и потащил во двор.
– Нужно уходить.
– Епископ тоже умер?
– Почем я знаю! Быстрей!
Проспер и Робен вынесли сундук. Награбленное добро стали спешно рассовывать по бочкам.
– А где Веселый Жан? – спросил Трюха.
Тут все заметили, что с ними давно нет их предводителя, и Проспер послал Шило поискать его в доме. Тот вернулся через минуту и сообщил, что Веселый Жан мертв и лежит в спальне наверху.
– Кто-то из дома прикончил, – предположил Проспер. – Надо быстрей уходить, а то этот «кто-то», наверняка, уже людей сюда ведет. Поедем дальней дорогой, а там рассыплемся, как замышляли.
Проспер взял на себя руководство вместо Веселого Жана. Сторонников Герцога было больше, поэтому, Рони хоть и нахмурился, но ничего против не сказал. Он поехал старшим воза Шила и Жан-Жака. Проспер взял под начало воз Трюхи и Табуретки. Туда же был положен раненый Жослен.