– Вы живы? Слава Богу! – перекрестилась Полина, ощупывая фехтовальщицу и гладя ее по плечам. – Сегодня из Сены вытащили тело какой-то несчастной девушки, и я подумала, что… Мой муж… ах, простите его! Он рассержен на меня, после того, как узнал историю с музыкантом! Мне так неловко, Жанна, что я такая плохая тетка и не могу вам помочь устроиться в Париже! Жить у нас, вы сами понимаете, вам не позволят. Вот возьмите хотя бы это, – госпожа де Ренар вынула из-под полы верхней юбки кошель. – Здесь несколько экю. Муж давал мне на покупки, но мне сейчас ничего не нужно, а у вас, наверное, совсем нет денег на обратную дорогу.
– Что значит, на обратную? Я не собираюсь возвращаться в Беарн.
– А как же поместье?
– Я продала его.
– Что?.. Вы продали наше родовое поместье?.. За сколько?
– Теперь это не имеет значения, меня ограбили по дороге.
Тетушка заволновалась еще больше.
– Так теперь у вас ничего нет, Жанна!
– Почему? Есть.
Фехтовальщица улыбнулась и показала письмо герцогини, а потом приглашение в Булонже, подписанное королем. Тетушка снова всплеснула руками, но на этот раз потрясение ее было другого рода. Как и предсказывала герцогиня, Полина тут же пообещала экипаж, после чего велела Каролине дать племяннице свой баул взамен потерянного и несессер с красками для лица.
– Возьмите это, Жанна! Вы должны быть во всеоружии!
– Чтобы быть во всеоружии, мне нужна охрана.
– Этого у нас нет, только сторож и конюх. Наймите кого-нибудь в гостинице. Там всегда крутятся всякие безработные поденщики.
Уповая на безработных поденщиков, Женька вернулась в гостиницу. У «Парнаса» девушка отпустила экипаж, наказав возчику быть здесь на следующий день около полудня. Вдохновленный щедрой оплатой, он снова громко икнул и обещал приехать вовремя.
– Подайте на еду, добрая госпожа, – попросил кто-то ноющим детским голосом.
Женька обернулась. Перед ней стоял нищий мальчик в дырявой шляпе и протягивал грязную руку.
– Батьку не помню, мамка умерла, подайте, добрая госпожа, – скривил лицо этот новый «Гекельберри Финн».
Фехтовальщица подала ему пистоль.
– Чертова собака! – воскликнул тот восторженно, сунул монету за щеку и убежал.
«Теперь охрана, охрана», – вернулась к своим заботам девушка, переступая порог «Парнаса» и вдруг увидела Эжена. Он сидел один за столом в трапезной и ужинал. Еще плохо осознавая свою радость и невольную улыбку при виде шального парня, Женька быстро подошла и села рядом.
– Ты здесь? – удивилась она.
– Ага! – расплылся в ответной улыбке нормандец. – Я ушел от де Гарда к другому хозяину.
– К другому?.. Де Санд? – догадалась девушка.