– Шиб, Жанетта, не волнуйся так. Тебе же нравилось, так какая разница? Я хотел, чтобы мы…
– Хэл, Хэл! Что ты наделал!
От ее жалобного стона в его душе что-то перевернулось.
Хэл выбежал в кухню, схватил чехол, достал его содержимое и ввел иглу в ампулу. Вернулся в спальню. Жанетта молча смотрела, как он всадил иглу ей в вену. В какой-то момент он даже испугался, что игла сломается – кожа казалась твердой и хрупкой одновременно.
– Эта штука легко излечивает людей Земли, – сказал он, стараясь вести себя жизнерадостно, придерживаясь бодрого тона опытной медсестры.
– Хэл, иди ко мне. Это… это все зря. Слишком поздно.
Он вытащил иглу, протер место укола спиртом и приложил ватку. Потом упал на колени возле кровати и поцеловал Жанетту. Губы у нее были жесткие как подошва.
– Хэл, ты любишь меня?
– О Сигмен! Конечно же да – сколько раз я должен это повторить, чтобы ты поверила?
– И будешь любить, что бы ты ни узнал обо мне?
– Я все о тебе знаю.
– Нет, не знаешь. Не можешь знать. О Великая Мать, если бы только я тебе раньше сказала! Может быть, ты любил бы меня не меньше. Может быть…
– Жанетта, что случилось?
Глаза ее закрылись, тело сотрясла судорога. Когда мучительный приступ миновал, она что-то прошептала сухими губами. Он наклонился, пытаясь расслышать ее пугающе тихий голос.
– Жанетта, что ты говоришь? Жанетта! Повтори!
Он встряхнул ее. Видимо, горячка оставила Жанетту, потому что плечо было холодным. И твердым.
Послышались тихие, неразборчивые слова.
– Отвези меня к теткам и сестрам. Они знают, что делать. Не для меня… для них…
– О чем ты?
– Хэл, будешь ли ты меня любить, что бы ни…
– Да, да, и ты это знаешь! Но сейчас у нас есть более важные дела, чем разговоры о любви.
Если она его и услышала, то никак это не показала. Голова Жанетты запрокинулась, точеный нос уставился в потолок. Веки и губы сомкнуты, руки вытянуты вдоль тела, ладонями вверх. Прекрасные груди оставались неподвижны: дыхание больной было слишком слабым, чтобы приподнять их.
Хэл барабанил в дверь Фобо до тех пор, пока та не открылась.
– Хэл, ты пугаешь меня! – сказала жена эмпата.
– Где Фобо?
– На заседании совета колледжа.
– Я должен видеть его немедленно!
– Поспеши, если дело важное! – крикнула ему вслед Абаса. – Эти заседания ему до смерти надоели!
Когда Ярроу, слетев по лестнице и срезав все углы в ближайшем кампусе, подбегал к своей цели, его легкие горели огнем. Но он не сбавил темпа, вихрем промчался по ступеням административного здания и ворвался в помещение, где заседал совет.
Попытался было заговорить, но дыхание клокотало в горле.