А в 1933 году этот талантливый человек организовывает собственный Московский драматический театр. Правда просуществовал тот три года и был закрыт.
В театральной среде Москвы принадлежность к тайному обществу тамплиеров была не редкостью. Вот Смышляев вступает в орден, а принимает его в конспирологическую структуру сам основатель ложи[100], один из столпов русского анархизма А. А. Карелин. Сергей Эйзенштейн рисует специфическую среду паранормальных и оккультных исследований, царивших в ложе, к которой известный режиссер тоже принадлежал:
«Осенью того же 1920 года „рыцари“ по долгу службы — за исключением долговязого и артиста-целителя, куда-то пропавшего, — в Москве. Среди новых адептов — Михаил Чехов и Смышляев. В холодной гостиной, где я сплю на сундуке, — беседы. Сейчас они приобретают скорее теософский уклон. Все чаще упоминается Рудольф Штайнер. Валя Смышляев пытается внушением ускорить рост морковной рассады. Павел Андреевич увлечен гипнозом. Все бредят йогами… Помню беседы о „незримом лотосе“, невидимо расцветающем в груди посвященного. Помню благоговейную тишину и стеклянные, неподвижно устремленные к учителю очи верующих… Я то готов лопнуть от скуки, то разорваться от смеха. Наконец, меня объявляют „странствующим рыцарем“ — выдают мне вольную, — и я стараюсь раскинуть маршруты моих странствий подальше от розенкрейцеров, Штейнера, Блаватской…»[101]
В разнообразных материалах ОГПУ, связанных с деятельностью московских тамплиеров и опубликованных Никитиным в различных книгах, в конце 1990-х годов роль Смышляева определяется как значительная. Более того, он лидер мистического подполья. Вот что сообщалось об этом странном, но весьма эрудированном человеке и мистике в документах ОГПУ:
«Посвящение в рыцари Ордена производилось после прослушивания посвященным нескольких предварительных орденских легенд. Посвящение производили СОЛОНОВИЧ, СМЫШЛЯЕВ…»[102]
Особенности тамплиерского движения и его легенды проявляются иной раз в романе в связи с Воландом или его синонимами, например, такими как Сатанаил. В частности, одна из тамплиерских легенд, которые опубликовал Никитин, называется «Бунт Сатанаила». Она содержит переработанный миф о низвержении с небес, а сам герой именуется в ней как «прекраснейший из серафимов»[103].
Из важных для нашего исследования выделим следующие утверждение Никитина: «Столько же немного известно и о другом направлении в развитии деятельности Ордена — в сторону литературы, откуда приходят имена… к которым теперь по ряду признаков можно присоединить и М. А. Булгакова»