Целый документальный фильм был снят о поездке Глеба Бокия на Соловки, вместе с прокурором Верховного суда СССР П. А. Красиковым и его помощником Р. Катаняном. Бокий сопровождал их и как глава Спецотдела, и как член Коллегии Верховного суда. То есть и судья, и хозяин судьбы заключенных — в СССР такое было возможно. В 1929 году, к которому мы часто возвращаемся в этом повествовании, Бокий совершил еще одну поездку на соловецкий архипелаг, сопровождая Максима Горького.
3
Темный, мистический флер тянулся за Глебом Ивановичем с первого же момента появления его Спецотдела. В материалах 1937 года, когда разворачивался один из репрессивных процессов против Бокия и сотрудников его отдела, имеется много странных и весьма экзотических моментов, связанных с его фигурой, вполне напоминающих антураж главного персонажа булгаковского романа.
В конце 1924 года бывшие сотрудники Бокия по Петроградской ЧК времен красного террора привозят в Москву крупного мистика, поклонника идей Атанасиуса Кирхера[130] и Сент-Ив Д’Альвейдра[131] Александра Барченко. Харизматичный и увлекающийся всевозможными магическими практиками, он быстро становится важной фигурой в жизни и судьбе Бокия, который предлагает ученому использовать для экстраординарных исследований возможности его Спецотдела ОГПУ, а Барченко обещает немало, он предсказатель политических пертурбаций как в Советской России, так и за рубежом. Мистик провидит и какие-то апокалиптические события.
Визит Барченко столь значим (а с ним встретился и замначальника Секретного отдела Яков Агранов), что экстрасенса приглашают выступить на коллегии ОГПУ — этот момент обсуждается даже в допросе НКВД.
В структуре Спецотдела Барченко создает тайное общество — Единое трудовое братство. Его адепты и стали успешными лоббистами интересов экстрасенса перед руководителями Центрального аппарата ОГПУ и высшего руководства вплоть до Дзержинского.
Вот что показывал Барченко: «Через посредство представителя Единого Трудового Братства Владимирова и Лейсмейера в конце 1924 года я связался в Москве с Г. И. Бокием, бывшим начальником Спецотдела ОГПУ. В ходе общения с Бокием я привлек его интерес к мистической теории Дюнхор и установлению контакта с Шамбалой, с тем чтобы продвигать эти вопросы в Политбюро ЦК ВКП(б)»[132].
В составленном заключении для Политбюро глава Народного комиссариата иностранных дел Чичерин писал:
«Некто Барченко уже 19 лет изучает вопрос о нахождении остатков доисторической культуры. Его теория заключается в том, что в доисторические времена человечество развило необыкновенно богатую культуру, далеко превосходившую в своих научных достижениях переживаемый нами исторический период. Далее он считает, в среднеазиатских центрах умственной культуры, в Лхасе, в тайных братствах, существующих в Афганистане и тому под., сохранились остатки научных познаний этой богатой доисторической культуры. С этой теорией Барченко обратился к тов. Бокию, который ею необыкновенно заинтересовался и решил использовать аппарат своего Спецотдела для нахождения остатков доисторической культуры. Доклад об этом был сделан на Коллегии Президиума ОГПУ, которое точно так же чрезвычайно заинтересовалось задачей нахождения остатков доисторической культуры и решило употребить для этого некоторые финансовые средства, которые, по-видимому, у него имеются. Ко мне пришли два товарища из ОГПУ и сам Барченко, для того чтобы заручиться моим содействием для поездки в Афганистан с целью связаться с тайными братствами»