Очередной удар я блокирую, резко вздёргивая руку. Чувствую острую боль, скрежещу зубами.
Похоже, я двигаюсь слишком инстинктивно. Мышцы не понимают, почему это мозг считает, что они способны на такие финты.
Саске изворачивается, и я вижу каждое его движение, знаю, что нужно делать. Вижу, как легко бы отразил эти детские выпады, но тело в недоумении орет о невозможности этого. Очередной удар оказывается такой сильный, что синай ломается пополам. Оцепеневшие пальцы роняют обломки.
Твою ж…
Удар по туловищу выбивает из меня последние силы. Я падаю на пол и…
— Матэ! — слышу Хидана. — Достаточно.
Саске замирает на месте, смотрит на меня, словно принимая какое-то решение. Стискивает зубы и кивнув, отходит в сторону, садится в ряд со своими собратьями. Никто его с победой не поздравляет. Да и вообще, смотрят как-то неодобрительно. Или мне кажется?
Снимаю запотевший шлем. Пытаюсь встать, но понимаю, что не могу. Тело протестует, готовясь распасться на составляющие. Рука свисает и горит огнем. Мало того, бок намок. Какого… Откуда кровь от обычной палки?
Хидан встаёт, подходит ближе, высится надо мной, нервирует.
— Душа человека скрыта в его клинке. И она поет в поединке. Я увидел достаточно, чтобы сделать выводы о Саске и тебе.
— И к… каким выводам вы пришли?
— Ты не умеешь проигрывать. И это твоя слабость. Знаешь, что сделал Сэм на твоем месте? Отбросил синай и с улыбкой сказал «сдаюсь».
Смотрю на Сэма. Лыбится, пожимает плечами. Так вот что за совет он мне не дал.
Тяжело ухмыляюсь. Десятки лет я выслушивал о том, что не умею проигрывать в своем мире от Магистров. И сейчас у меня появился еще один учитель. Тяжело сдержать улыбку, когда тебя учит тот, кто не пережил и половины моей прошлой жизни.
Руки трясутся, тяжелеют. Еле сдерживаю желание прилечь на этот чистый пол, киваю:
— Благодарю за мудрость.
Хидан довольно хмыкает.
— Зови меня Мацуо-сама. Я признаю тебя гостем в нашем доме. Можешь дышать воздухом вместе с Джунсиначи. Пить сакэ Джунсиначи. Есть рис Джинсиначи. Правило в моем доме одно. Уважать традиции Джунсиначи.
— Сочту за честь.
О, да. Сочту. Эти игры я знаю. Надменные и высокомерные люди, завязанные на своих древних устоях. И это их слабость. Но говорить об этом я, разумеется, не буду. Но кое-что спрошу:
— А если бы я отбросил синай, Мацуо-сама?
Хидан не сразу отвечает, он смотрит на Сэма:
— Ты провел поединок не по философии кэндо. И если бы ты сдался, то я бы сказал те же самые слова, что когда-то Сэму. Он не дурак и знал, что не справится. Так зачем ему калечиться? Люди, умеющие правильно проигрывать не менее опасны, чем те, кто никогда не сдается. Скажи мне, Киба, зачем ты искалечил себя? Ради чего? Что ты хотел доказать?