Когда Блоссом узнала, что Лавиния выходит замуж, она удивилась. В маленькой кухне после завтрака зазвонил телефон, и скоро она объявила всем новость. Треско, конечно же, был дома – слонялся вокруг, дожидаясь, когда ему приспичит пойти пострелять. Тамара и Джош тоже: они только приехали домой, сдав экзамены. Томас катался на пони, а Тревор наверху – практиковалась в японском с няней. Вот она троим и сказала:
– У вас будет дядя викарий.
– Да не дядя! – презрительно сплюнула Тамара. – Просто мужик, за которого выходит замуж тетя Лав.
– Но как же, по-твоему, его еще назвать?
Свадьба в ноябре – совсем скоро. Весь год Блоссом не слышала о Лавинии и думала, что все в порядке, и вот теперь выяснилось, что более чем. Та позвонила, чтобы уточнить даты и задать неудобный вопрос, точнее, даже два. На первый Блоссом ответ знала и детям ничего не сказала. Сестра просила адрес Хью. И, что куда ужаснее, интересовалась, как зовут жену их брата. Блоссом думала: вероятно, каким-нибудь этаким именем: Франческа, Розамунда, Маргарета… Но нет: ее звали Карла. Вот так. Она не стала спрашивать Лавинию, думает ли та, что эти двое придут на ее свадьбу. Трудно догадаться, каким оказался бы ответ.
Но ответа на второй вопрос у Блоссом не нашлось, и она спросила детей. Лавиния хотела знать, есть ли у сестры адрес Лео. Тактично, как только могла, Блоссом постаралась донести: старший брат исчез оттого, что желал исчезнуть. Конечно, он вернется, но… в общем, пока так. Блоссом хотела сказать, что, возможно, когда-нибудь шесть лет не покажутся столь долгим сроком. И перед тем как попрощаться, вновь издала возглас радости и восторга. Откуда-то возникла жена викария, точно всегда жила тут, ведя двойную жизнь.
– Мам, – сказала Тамара, – меня не будет. Я же уеду в Австралию. Не стану же я возвращаться только потому, что тетя Лав выходит замуж за какого-то лондонского викария!
– Ах да… – припомнила Блоссом. – Твой академический отпуск.
После того как оказалось, что Треско завалил выпускные экзамены, он старался не попадаться на глаза. После завтрака он либо убегал с ружьем, либо прихорашивался, чтобы сходить к кому-нибудь из деревенских друзей. Тамара села на самолет до Австралии, спустя две недели Джош поступил в университет, и лишь тогда Блоссом посмотрела на старшего сына и поняла: ему уже двадцать один, и он ничего не собирается делать со своей жизнью. На его имя был открыт доверительный фонд. Если бы Треско пожелал работать в Лондоне, он мог бы жить с отцом в их лондонской квартире. Но он не хотел этого. Предпочитал оставаться в своей старой спальне и палить в окно из ружья. В один из мартовских дней Блоссом и Стивен решили: пора что-то делать. Она выяснила, сколько стоит снять комнату в соседнем городке, и сообщила сыну, что станет требовать от него эту сумму за еду и кров в неделю. На что тот ответил: пусть берет деньги из фонда, да и все тут. Но она ожидала, что именно этот удачный ход будет им предложен, и сказала: если деньги будут не заработанными, то цена вырастет втрое. К концу месяца Треско работал в гараже у одной деревенской знакомой. Отвечал на звонки и наводил порядок на полке с инструментами. Возился с машинами в яме и учился разбираться в автомобильном нутре. Отец счел это забавным.