Дом в этом районе арендовал, а затем купил дед Шарифа. Человек, не чуждый новаторству, жил он, тем не менее, совсем не так, как его сын, не так, как станут жить внуки. Он был последним из семьи, кто женился на двух женщинах. Его не стало десять лет назад. Всего три года выпало ему прожить в новом доме. Теперь две его вдовы по-сестрински жили в комнатке на первом этаже с отдельными кроватями, носили белое и просыпались до рассвета.
Дом перешел к отцу Шарифа. Вечером, возвращаясь из конторы или из зала суда, он сбрасывал на пол мантию (ее подбирал мальчик-слуга) и шел церемонно приветствовать старых матерей, потом жену и мать своих детей и беседовать с самими детьми. Теперь их было много, а кое у кого уже родились собственные. Шариф с женой, Назией, ездил в Англию, чтобы получить степень; обратно они вернулись с малюткой Аишей, сейчас ей исполнилось три. Они жили в отдельной квартире, но часто приходили на ужин в дом отца Шарифа, а в последние недели, кажется, практически переехали сюда, хотя идти было пять минут. Рафику исполнилось семнадцать, он учился в школе и с осени собирался изучать политическую философию в Университете Дакки, если только это учебное заведение не закроют. Хороший парень. Ну и дочери, Бина и Долли, еще девочки. Жили в одной комнате, потому что хотели. В доме, как однажды сухо заметила мать, сложилась занятная ситуация: в одном конце делили девичью комнатку две бабушки, а в другом находилось обиталище девочек, полное книг. Старшая, Садия, уже покинула дом. Год назад, в декабре 1969-го, она вышла замуж и теперь жила в непривычной атмосфере дома своего мужа, Мафуза, где молились по пять раз в день. Она этого хотела, это и получила.
В начале марта в доме царила полнейшая неразбериха. Никто не знал, сколько человек сегодня соберется за столом во время ужина: семь-восемь или все двадцать? Бабушки, хозяин с хозяйкой и младшие девочки всегда были дома. Но не Шариф и Назия: они в любой момент могли упорхнуть, прихватив с собой крошку Аишу. Иногда они проводили интересный вечер в гостиной или столовой у друзей: спорили, пели или просто болтали. Иногда приглашали в дом кого-нибудь из коллег Шарифа – но лишь тех, кто нуждался: Назия строго следила за этим. Частенько это был профессор Анисул Ахмед, пожилой холостяк, женатый на своей работе. Отец с теплотой вспоминал его родителей.
Порой приходила Садия, одна или с Мафузом. И это еще не все: заглядывали друзья и соратники Рафика. То он не показывался до позднего вечера, то вваливался в сопровождении пяти-шести пламенных революционеров, шумных и радостных, и требовал ужина. Доходило до того, что приносились табуретки, а детей отправляли на пол – сидеть на подушечках. В один прекрасный день мать сдалась и попросила Назию и Шарифа подождать часок и поесть вместе с шумными одноклассниками Рафика. А профессор Анисул поест с нами: это уважаемый гость. Но…