». На рождественской службе все были в пальто и перчатках, все подпевали гимнам, а доктор Пеннифут расплакалась. Прощаясь с Шарифом, Назией и особенно с малышкой Аишей, укутанной в плотное одеяльце так, что виднелась только хорошенькая мордашка, она укрыла доброе щекастое лицо розовым ангоровым кашне, чтобы никто не заметил ее слез. Да, Назия и Шариф любили вспомнить годы, проведенные в Шеффилде. Иногда, когда маячила особенно ужасная перспектива – к примеру, кому-то требовалось доехать на рикше до Элефант-роуд и попробовать отыскать новые шнурки, – они любили сделать вид, что все еще живут там.
– Сяду-ка я на автобус, – сказала Назия. – А потом куда, к Рэкхему?
– Ну, не знаю, – усомнился Шариф. – Если хочешь качества, лучше бы сходить в «Коул бразерс». Ну и в «Маркс энд Спенсер» не забудь зайти.
– Ох… – простонала Назия. – «Маркс энд Спенсер», «Маркс энд Спенсер», «Маркс энд Спенсер»…
Воцарилась благоговейная, радостная тишина. Назия погладила мужа по руке. Какой бы забавной ни выходила игра и как бы они ни радовались ей, в конце неизбежно наступало легкое разочарование. Больше всего в Шарифе она любила именно это умение ценить смешное, эту искорку, которая загоралась в его глазах, когда кто-нибудь из присутствующих делал что-нибудь мало-мальски забавное. В тот вечер за ужином в доме его отца он исподтишка наблюдал, как Долли устраивает в своей тарелке холм, нет, два холма риса и озеро соуса; никто, кроме него, этого не замечал – так всех захватил оживленный спор отца и Рафика о независимости. Маленькая сестренка скучала, с серьезным видом напевая свою любимую песню, и ждала, когда же закончатся разговоры. Шариф, сияя, молча наслаждался зрелищем.
– Думаю, твой отец пожалеет о своей щедрости, – сказала Назия.
– Ну а что ему было делать, раз уж зашел разговор? – ответил Шариф.
– Мы могли предложить ему пожить у нас. Тут, в верхнем этаже дома доктора Матина, куда мы скоро возвращаемся, Шариф.
– Тем не менее мы этого не сделали, – ответил он. – Я лично несколько раз слышал, как он вслух сетовал, что не знает, что ему делать и где жить. Но отчего-то не позвал его к нам.
– Может, ничего и не будет, – предположила Назия.
– Не думаю, – возразил Шариф. – Полагаю, прямо сейчас профессор Анисул пакует сумки, а мать готовит комнату старшей сестры.
– Да я не о том. Мы подошли к краю, заглянули за него и повернули обратно. Друг Бенгальцев договорится с правительством. Экономка профессора вернется из Газипура, и он отправится к себе домой, а она за ним присмотрит.
– Не думаю, – повторил Шариф.