– Ну вот, – повторила она, влившись-таки в поток. Теперь у нее все будет в порядке.
Расселл с подчеркнутой демонстративностью подхватил свой мобильник и, скорее всего, уткнулся в игру, на которую подсел. Спустя две минуты, решив, что достаточно продемонстрировал характер, он отложил телефон.
– Очевидно, уровень семьсот сорок шесть пройден, – сказала Лавиния. – В нем-то и крылась проблема. Ему было важно его пройти!
– Хвала Господу за маленькие радости, – добавил Джерри, заметив, что жена рассматривает Расселла в зеркало заднего вида. – Наконец-то негодник выключил звук. Просто не выношу этой музыки!
Три месяца назад мистер Хаусмен получил предложение от епископа. Он знал немецкий – издержки ремесла. Епископ помнил, что Джереми и дорогая Лавиния уже десять лет проживают в Пендже. Они прекрасно справлялись: пару лет назад епископ с супругой пришли на праздник и были впечатлены. Лотерея и киоск с кокосами! Конкурс на лучшую скульптуру «Новости дня из овощей»: единогласно победила «Отставка Эда Миллибэнда» из зеленых бобов, тыквы и на редкость искусно обработанной картошки. Палатка «По-настоящему Ужасное Зрелище», где за пятьдесят центов вам показывали «звезду интерьерного дизайна Лоуренса Льюина-Боуэна» (настоящего) в бархатном кресле. И (по правде говоря, епископу понравилось больше всего именно это) киоск «Угадай, сколько весит» с пирогом и морской свинкой; там управлялся услужливый курат. Ужасно милый и абсолютно деревенский церковный праздник – даром что в черте Лондона. Епископ чрезвычайно высоко оценил усилия Джереми и дорогой Лавинии: по воскресеньям церковь посещало все больше людей, и она становилась настоящим культурным центром для жителей близлежащих районов. (Устраивались вечера народной музыки, а порой в субботу вечером играл Брамса один из двух струнных секстетов: один был популярнее, а второй – милее сердцу Джереми.) Но не думали ли они о переезде?
Епископ – приятный пожилой толстячок, совершенно не приспособленный к столь высокому сану; он ужасно радовался признакам жизни «под собой» и охотно соглашался со всяким, кто последним высказал мнение. Точно сказать, к какому ответвлению евангелической церкви он относился, не представлялось возможным; он явно пришел в восторг от назначения епископом Уондлским и большего определенно не желал. По каковой причине был в милости и у высших церковных чинов, и, если ему, что случалось крайне редко, приходилось просить о милостях, его просьбы обычно удовлетворялись.
Не задумывался ли Джереми, продолжал епископ, о приходе за пределами Англии? Каждый из таких приходов необычен, самобытен, и всем бы не помешал находчивый человек. Несмотря на то что неусыпного надзора в подобных местах нет, очень важно не оскандалиться. Представьте: приезжает епископ с Гибралтара – а в доме