– Не нужно изображать мою горничную, – пробурчала Ханна. – По крайней мере, когда мы одни.
– Я не против. – Глаза Ханны в свете лампы казались озерами расплавленной меди. Нина постаралась сосредоточиться на том, чтобы завязать пояс аккуратным бантом. – Мы будем изображать невинность и добродетель, вызнаем все, что им известно, будем отрицать все обвинения. Если дело дойдет до крайности, я – безжалостная шпионка, обманом заманившая тебя в свои сети.
– Тебе пора прекратить читать романы.
– А может, лучше тебе начать читать их почаще. У тебя руки ледяные.
– Я вся как лед.
– Это от страха. – Нина взяла руки Ханны в свои ладони, растирая их, чтобы согреть. – Используй свою силу, чтобы слегка замедлить пульс и успокоить дыхание.
– Ханна? – окликнула Ильва из прихожей.
– Идем, мама! Только оденемся! – Она понизила голос. – Нина, я сама сделала свой выбор. Я не позволю тебе взять всю вину на себя, чтобы прикрыть меня.
– А я не позволю тебе пострадать из-за того, что ты оказалась втянута в мой обман.
– Ну почему тебе нужно быть такой упрямой?
Потому, что Нина бывала безрассудной и неосторожной, из-за чего иногда страдали невинные люди. А Ханна за свою жизнь и так достаточно настрадалась.
– Давай не будем такими пессимистками, – сказала Нина, игнорируя вопрос. – Может быть, монахини просто передали нам памятный подарок.
– Конечно, – подыграла Ханна. – Как же я об этом не подумала. Надеюсь, это пони.
Дорога по узкому коридору напоминала путь на виселицу. Нина тщательно поправила шпильку в волосах. Во Фьерде незамужние женщины не могли появляться на публике с волосами, не убранными в косы. От всей этой благопристойности у Нины начиналась головная боль. Но именно роль благочестивой Милы Яндерсдат позволила ей оказаться в самом сердце Ледового Двора, в идеальном месте для постановки ее маленьких представлений с чудесами.
Ханна после их выступления на рынке уже не выглядела столь убежденной.
– Стоит ли оно того? – спросила она у Нины тем же вечером, стоило им оказаться в уединении их покоев. – Всех тех горожан ждут неприятные последствия. Мой отец не выносит подобной ереси. Он начнет принимать более жесткие меры, а пострадают от них невинные люди.
– Невинные люди уже вовсю платят, – напомнила ей Нина. – Просто это не фьерданцы.
– Осторожнее, Нина, – сказала тогда Ханна, поудобнее устраиваясь под одеялом. – Не превратись в ту, кем тебя считает мой отец.
Нина знала, что Ханна права. Зоя тоже всегда ругала ее за безрассудство. Но проблема была в том, что Нина видела – то, что они делают, работает. Да, вокруг по-прежнему была масса фанатиков вроде Брума, которые всегда будут ненавидеть гришей, а еще масса тех, кто готов их поддерживать. Но культ Солнечной святой нашел первых последователей много лет назад, когда Алина Старкова решилась уничтожить Теневой Каньон и погибла мученической смертью в итоге. Оспорить истинность этого чуда было не под силу даже Бруму. А ведь были еще и те чудеса, которые стали происходить в разных частях Равки в последний год: плачущие статуи, выстроенные из костей мосты. По обе стороны границы ходили слухи, что грядет время Святых. Подобные настроения давно витали в воздухе, и Нине всего лишь нужно было слегка направить их в нужное русло.