Засов на двери вряд ли был способен уберечь нас от Каула, так что имбрины тут же взялись сооружать вокруг дома новый щит. Мисс Сапсан объяснила, что вокруг министерства они такой строить не стали – он бы все равно, скорее всего, не сработал. А вот в Панпитликуме имелись кое-какие усиливающие элементы, компенсирующие отсутствие мисс Бабакс, их погибшей двенадцатой сестры. Но даже если бы это и было возможно, имбрины все равно не хотели застрять там, как в ловушке: мы бы сидели там и голодали в условиях затянувшейся осады. Панпитликум со своими многочисленными дверями был нашим билетом на выход.
И вот, пока все подопечные укрылись в похожем на бункер подвале, имбрины принялись ткать свое Одеяло, распевая и описывая круги в обширном фойе. Натиск Каула нарастал, разрушения усугублялись: кровь уже сочилась сквозь трещины в потолке, обломки костей били стекла в окнах. Даже у себя в подвале мы слышали, как приближается Каул: его злорадный хохот и рев личного торнадо, сравнимый разве что с грузовым поездом, делались громче с каждой секундой. Потом чудовищный удар сотряс пол, и мы уже было решили, что Каул только что оторвал дом от фундамента, но Франческа заверила всех, что нет, это всего лишь Одеяло. Невзирая на ее протесты, мы с друзьями спешно ринулись наверх, чтобы посмотреть в окно: так и есть, зеленое сияние Одеяла ободряюще разливалось снаружи.
Там же был и Каул – мы слышали, как он ревет в гневе, – но на какое-то время мы, судя по всему, оказались в безопасности. Можно хотя бы подумать, построить дальнейшие планы… и Рафаэль, единственный из костоправов, переживший сражение, мог, наконец, заняться ранеными. Еноху досталось больше всех – с него-то Рафаэль и начал: снял боль и стал планомерно латать.
Все мы страшно устали, у всех все болело, всех трясло от страха. Голова моя была набита призраками – эхом погибших пустот. Эмма нашла в доме ванную, и каждый по очереди надолго уединился там, изо всех сил стараясь смыть бой с одежек и кожи, оттереть сухую кровь с ладоней и эту привиденческую пасту из пепла с лиц. Даже спустя пять минут усилий она все равно покрывала мне волосы – в зеркале я выглядел так, будто преждевременно поседел. Впрочем, поверить в такое было совсем не трудно: я и чувствовал себя лет на сто, не меньше. Вот отмою их, а они – глядь! – и правда все цвета золы.
Потом за нами пришел Улисс Гритчли. Нас отвели в библиотеку Бентама, где мисс Сапсан о чем-то угрюмо спорила с мисс Королек, мисс Шилоклювкой и Перплексусом Аномалусом. Они сгрудились перед незажженным камином, обсуждая возможности побега, и теперь хотели услышать наше мнение. Мы расселись на длинной, крытой мехом скамье и поделились им.