Она спустила ноги с койки.
– Компания нужна?
– Нет, спасибо.
Да, я знал, что ранил этим ее чувства, но мне ужасно нужно было сейчас остаться одному.
* * *
Я брел по залам, освещенным свечами и полным колеблющихся теней, – то и дело подскакивая, когда принимал какую-то из них за человека. Что-то зудело у меня в мозгу – далекое эхо того голоса… Нет, не Каула. Чьего-то еще.
Иди сюда.
Но не только это донимало меня. Странная вспышка Горация попала в цель. Бывало, конечно, что его сны ничего не значили, но куда чаще смысла у них было хоть ложкой ешь – только не такого, что поймешь в лоб. Он назвал меня чудовищем – интересно почему? Может быть, я слишком много времени провел в разумах чудовищ, и они успели поселиться в моем? Или вдруг я – чудовище, потому что подвел нас так близко к победе и проиграл? Несмотря на все мои усилия, несмотря на все успехи в битве, Каул никогда еще не был так близок к триумфу. А мы – к гибели. Дай ему только время, и он поднимет новую армию пустот – еще сильнее, еще… более неконтролируемую, и этой ошибки с закупориванием сразу целого стада в замкнутом пространстве он уже больше не повторит, уж будьте спокойны! А теперь, когда мы собрались бежать, а врагов у него больше никаких не осталось, у него будет все время этого мира, чтобы творить что заблагорассудится.
Скоро все будет кончено, сказала мисс Сапсан. У нее не было привычки нам врать… но я знал, что это не совсем правда. Мы сдались. Мы бежали с поля боя. Нас разбили. И Каул никогда, никогда не прекратит нас преследовать.
Под ногами были ступеньки… Я так ушел в свои мысли, что уже не понимал, куда шагаю, – пока не очутился на лестничной площадке нижнего зала Панпитликума. Зуд в голове превратился в тягу, и тянула она меня вверх.
Я хочу тебе кое-что сказать.
Голос был ужасно знакомый, но я до сих пор никак не мог взять в толк, кому он принадлежит…
Еще один этаж и еще… Воздух стал еще холоднее. К тому времени, как я добрался до верха и оказался среди музейных витрин Бентама, изо рта у меня уже вырывались затейливые облака пара.
Тяга взялась за меня как следует и тащила теперь вперед по темным проходам между всякими странными диковинами.
Когда дорогу мне заступила какая-то фигура, это вышло так неожиданно, что я чуть на нее не кинулся.
– Это всего лишь Ним! – сообщила, увернувшись, фигура и выступила в платок зеленого света из окна.
Старый камердинер Бентама. Волосы – как метелка из перьев; глаза большущие и совершенно загнанные.
– Хозяин хочет с вами поговорить.
– Ним, твой хозяин мертв.
– Нет, сэр, – слуга энергично потряс головой. – Он сейчас в ванной.