Огинский снова повернулся ко мне — и наткнулся на выставленный мной вперед японский Огненный меч.
Призывать полноценную катану, как это делал Ясухару, у меня по-прежнему не получалось, а вакидзаси, как ни крути, коротковат. Вот и сейчас длины моего клинка хватило лишь на то, чтобы ткнуться противнику в бедро, войдя в тело едва на пару сантиметров. Так себе успех, надо признать…
— Вот как, сударь? — прищурился Сергей Казимирович, немного отступив — кажется, даже не прихрамывая при этом. — Желаете напоследок пофехтовать? Что ж, извольте!
В руке Огинского откуда ни возьмись возникла шпага. С виду металлическая, но при этом мерцавшая то красным, то синим цветом — прямо как сабля у одного из моих конвоиров на недавнем суде.
Вскинув оружие, Сергей Казимирович картинно мне им отсалютовал:
— Имею честь атаковать вас, сударь!
Клинок в руке противника был вдвое длиннее моего, и едва ли бы я сумел парировать удар, но Огинский, похоже, для начала специально скрестил шпагу с моим вакидзаси — и хваленный японский меч разом исчез, рассыпавшись фонтаном белых искр. Я поспешно попытался призвать его снова — но техника не сработала.
А Сергей Казимирович уже примерился для нового удара, противопоставить которому мне было уже нечего.
На этот раз я заставил себя не зажмуриться — и поэтому собственным глазами увидел, как опускающуюся на меня шпагу отбило в сторону пылающее лезвие. Я ошеломленно проследил взглядом вдоль невесть откуда взявшегося оружия. То явилось не само по себе — рукоять сжимали чьи-то пальцы. Я скосил глаза сильнее: пальцы принадлежали Ясухару.
— Ты… откуда взялся? — недоуменно выговорил я.
— Что значит откуда, сэнсэй? — бросил японец, парируя новый удар по-быстрому развернувшегося к нему Огинского. — Ты же сам нас позвал!
— Позвал? Вас?!
— Атакуй, Тоётоми, я прикрою! — голос принадлежал Воронцовой — та стояла за спиной японца, держа щит.
— Принято! — кивнул самурай.
Так, насчет «нас» кое-то прояснилось. А что в отношении «позвал»?
«Это я взял на себя смелость — от вашего имени, сударь, — принес ответ Фу. — Как в прошлый раз, из подвала. Тропинка была уже протоптана, и я сумел прорваться, несмотря на наложенный блок. Прошу простить, что действовал без позволения, но вы же сами потребовали что-нибудь придумать…»
Тем временем, Ясухару уверенно перешел в атаку, и под его яростным напором Огинский малость отступил. Тоётоми бросился теснить его и дальше, а Милана смогла приблизиться ко мне.
— Не поделишься маной, молодой князь? — проговорила она, опускаясь рядом со мной на колени — иначе до меня, лежащего, ей было не дотянуться. — Как тогда, в Питере? Мой щит пока держит, но это ненадолго!