Она пошевелилась. Боль пронзила лодыжку, стремительно взлетела вверх по ноге. Издала отрывистый звериный звук и замерла.
Ей все приснилось. Где-то в безопасном месте. Но она не могла вспомнить ни сам сон, ни его подробности. Только ощущение. Последние яркие клочки счастья.
Голоса. Дальше по коридору, в соседней комнате. Близко и далеко.
– …правда, очень беспокоюсь…
– Я понимаю, просто она сказала, что может…
Эти голоса она не знает.
Она нырнула на глубину, подальше от боли и звука чужих голосов. Потянулась к своему сну.
– …по крайней мере, врач.
Врач. Она в больнице? Дверь заперта, окно высоко. Ей нельзя закрывать глаза. Она должна неотрывно смотреть на квадрат света, который вне всякой досягаемости. Если она закроет глаза, – если она позволит себе уснуть, – они придут за ней. Они ждут, эти люди с иглами… она ждет, эта тьма… поэтому не спать, не спать, не спать…
Глаза открыты. В них словно насыпан песок, полуосвещенный мир расплывается.
Она все моргала и моргала, и облизывала сухим языком высохшие губы.
– Боже, – произнесла она, но это относилось к тяжести на ногах. Она вспомнила, что Бог омыл ей лицо. Стер ее соленый страх. Она попробовала сесть, но не смогла пошевелиться. Сил хватило только толкнуть ногой. И тяжесть села и залаяла.
Да. Собака. Конечно.
– Лея! – кричит сердитый женский голос. – Слезай! Ну-ка, сейчас же!
Нет, не надо… ей нравилась эта тяжесть. Пыталась сказать об этом.
Женщина ахнула.
– Никол! – позвала она и, приблизив лицо к подушке, спросила: – Кэсси, как ты себя чувствуешь?
Первый и единственный вопрос:
– Мы победили?
– Что, прости? Я не расслышала, чего ты хочешь?
Она повторила вопрос снова, распухшим от жажды языком:
– Мы победили? – И когда она произнесла вопрос, ей самой стало интересно, что означают эти слова.
– Воды? Ты хочешь пить?
Женщина протянула ей стакан. Кэсси снова попыталась сесть прямо. Перевернулась на бок, попробовала выпрямиться, но ее рука, ее запястье еще так слабы.
– Ну-ка! – Женщина отставила стакан в сторону. Просунула руки под руки Кэсси, обняла ее за плечи, чужая, но с такой любовью. Осторожно приподняла ее, но голова ударилась о стену, вызывая глубокую ритмичную боль внутри черепа. – Прости, пожалуйста. – Женщина поправила подушки, устраивая ее поудобнее. Поднесла воду к губам.
На вкус вода прозрачно-голубая, ее прохлада бежала по пересохшему рту, пересохшему горлу, словно птичье пение.
– Спасибо, – сказала она и увидела, что женщина нахмурилась, ничего не понимая.
– Ты проснулась! – В дверь просунулась голова какого-то мужчины. – Слава небесам! Подруга, ты проспала несколько дней. Практически не приходя в себя. Здорово же ты нас напугала! Как ты себя чувствуешь?