Так и есть. И еще кое-что. Она смотрит на кардиган, бледный и выцветший. Хочется коснуться его мягкой вязки, но ощущение такое, будто на руках надеты перчатки.
– Наверное, я устала, – говорит она, – и у меня больше ничего не получается. – Она сидит на полу, прислонившись спиной к стене. Оглядывает комнату. Сундук, ковер, лошадка-качалка – все вещи, что остались в ее прошлом. – Извини, но, по-моему… возможно, ты не настоящий.
– Нет же, – отвечает он, – полагаю, что нет. Судя по всему, ты… ну, ты понимаешь. Создаешь меня силой своего воображения. Но послушай, если тебя это утешит, ты отлично справляешься. Просто замечательно. Разве ты так не считаешь?
– Справляюсь? Или, по крайней мере, справлялась. Но теперь уже нет. Есть перерывы… и все становится каким-то бледным. Будто что-то заканчивается. Алан…
– Я здесь.
– Алан… раз уж ты все равно ненастоящий, может, забудем про планшет? Я хочу, чтобы ты был здесь.
– Как скажешь.
И вместо стены она сидит, прислонившись к нему, прижимается к его плечу, его руки обнимают ее. Она не открывает глаза. Она устала, очень сильно устала… Такая тяжелая работа – создавать. Силой своего воображения. Она концентрирует внимание на его тепле. На его твердости. На его голосе, который произносит ее имя.
Она хотела бы остаться здесь, в этом счастливом финале. Но ее внимание трепещет, органы чувств слабеют. Может ли она остаться, даже если ее воображение не работает? Остаться, когда краски тускнеют… запахи исчезают… и даже его голос начинает дрожать? В реальном мире она где-то в безопасности? Есть ли люди, которые заботятся о ней, как Мэг присматривала за ней здесь? Без еды, без воды, как долго она продержится? В реальном мире, будет ли хоть что-то из этого правдой? В реальном мире, они победили?
А если она захочет выбраться отсюда, ей разрешат? Оно позволит ей? То живое существо внутри нее?
Армейское платьице давно исчезло, но битва еще не закончилась.
– Только не говори мне, что так было всегда. Не говори мне, что ты никогда не был настоящим. Ты и я.
Его дыхание касается ее щеки, когда он отвечает:
– Ты же понимаешь, я никогда тебе этого не скажу.
– Не могу поверить, что я снова так поступаю. Снова покидаю тебя. – Она прижимается к нему лицом, прижимается к его шее, старается запомнить его тепло на своей коже. – Даже не знаю, сработает ли. – Она вдыхает его и задерживает этот вдох внутри себя.
– Послушай, – говорит он.
Она подбирает слово:
– Это неневозможно…
Думает это слово.
– …ничего из этого невозможно…
Стоп.